Читать книгу - "Корпорация Лемнискату. И замкнется круг - Наталья Косухина"

— С чего ты взяла? — нахмурился творец.

— Снова чувствую его тяжелый взгляд, практически с того момента, как мы вошли. Но пока не могу разглядеть его среди гостей. Нет настроения встречаться с этим типом.

— Кажется, наша комедия продолжается? Во время обеда был первый акт, в гостиной — второй, теперь будем ждать третий?

— Надеюсь, что нет. Жалко, что он не творец.

— Почему? — удивился Калеб.

Неужели подумал, что я могу позариться на этого параноика?

— Я не только могу чувствовать творцов и помогать им, но и могу влиять на них. Увы, он человек, а с ними мне всегда было трудно.

— Всем нам непросто. Но ты не думала, что, будь он творцом, ты могла бы в него влюбиться?

Я на несколько секунд задумалась, а потом решительно покачала головой:

— Нет.

Калеб только рассмеялся. Зал начал темнеть и буквально через минуту мы погрузились в мир прекрасных арий и бередящих душу чувств. Древний театр, видевший не одно поколение зрителей, был прекрасен. Как и сама постановка. Но что-то мешало мне до конца отдаться удовольствию от представления.

Я чувствовала чужой взгляд и тревога не покидала меня, но отыскать Карманова среди зрителей не могла. Если этот нехороший человек что-то устроит, то ему это потом всю жизнь аукаться будет. Уж я об этом позабочусь!

Когда объявили антракт и в зале вновь загорелся свет, я обернулась и увидела зевающих гостей и кемарящего Калеба.

— Я так понимаю, тебе очень понравилась опера? — насмешливо спросила под смешки остальных.

Приоткрыв сонные глаза, творец ответил:

— Потрясающее по своему воздействию произведение. Это же надо обладать таким усыпляющим эффектом!

Мы вышли в общий холл, где представители света прогуливались, разминая ноги.

— Ты не понимаешь, о чем они поют?

— Язык я знаю, все творцы знают несколько языков, а к ним еще и пару древних диалектов, но это визгливое пение…

— Варвар! — стукнула я по согнутой руке Калеба и, взявшись за нее, потянула мужчину в сторону буфета. — Пойдем перекусим.

— О, это я всегда с радостью!

— И как ты с таким аппетитом не толстеешь?

— Секрет.

Мы расположились за одним из немногих, оставшихся свободными, столиков, я передернула плечами из-за все еще ощущавшегося тяжелого взгляда и пригубила чай.

— Знаешь, я уже некоторое время в России и заметил одну вещь — вы очень закостенели в своих традициях.

Я задумалась над его словами.

— Это плохо?

— С одной стороны, нет, у вас есть прекрасные исторические здания, которые вы сохранили практически в первозданном виде. Даже в буфете у вас лепнина, картины и портьеры.

— А как все у вас? — улыбнулась я.

— Проще. Намного.

Мы поели, встали из-за столика и вышли обратно в холл, и здесь я покинула своего спутника и направилась в противоположную от ложи сторону.

— Ты куда? — удивился Калеб.

— В дамскую комнату. Можно? — приподняла я бровь.

— Даже и не знаю…

Прихорашиваясь перед зеркалом, поймала себя на том, что стою и глупо улыбаюсь и нет сомнений в причине. Мне приятно общество Калеба и уже нельзя отрицать того факта, что он влияет на меня.

Сразу вспомнился утренний разговор с императрицей, а потом и шутливое замечание Калеба, что у него никогда не был лучшей подруги, зато теперь есть. Мы с ним, по логике вещей, должны были стать врагами, но стали друзьями. И, конечно же, ничего больше!

И я не хочу что-то менять.

Меня не насторожила скрипнувшая внезапно дверь, настоящую панику вызвал отразившийся позади меня мужчина. Но не вопиющее нарушение моральных норм вывело из равновесия, а то, что из зеркала на меня смотрел Ашер, творец первой степени Южной корпорации.

Следующие события уместились практически в пару мгновений: вот я слышу писк бомбы, следом звук закрывающейся двери туалета, бросаюсь к окну, а спустя всего несколько секунд, когда створки уже распахнуты, взрывной волной меня выбрасывает вместе с рамой и я лечу вниз с высоты двадцати метров.

Снег не смягчил падения, но подарил блаженную прохладу. Перед глазами все расплывалось, по лбу и лицу текло что-то теплое, но не было сил поднять руку и проверить, что это.

Слышались крики, в окне наверху виднелись отблески пламени, а ко мне бежали люди.

— Вера! Вера, с тобой все в порядке?!

Это встревоженный голос Калеба, в нем слышны страх и паника. Приятно.

Мое тело ощупывают руки.

— Вроде ничего серьезного, она творец первой степени, переживет. Хорошо бы обошлось без скрытых повреждений. В любом случае ее надо быстро доставить в корпорацию.

Это голос Евы. Ее слова радуют.

Меня осторожно подняли и куда-то понесли, потом положили и тепло рук исчезло. Снова слышались голоса, кто-то кричал, а я ощущала панический страх. Используя последние крохи гаснущего сознания, я успела кинуть Калебу мысль:

— Со мной все нормально. Найди Ашера, это он, гад, и именно его взгляд я чувствовала.

Комедии в трех актах не получилось, только трагедия.

* * *

Калеб Родригес

Проводив взглядом Веру, которая уходила в сторону туалета, я тревожно огляделся. Это Разинская думала, что я не замечу ее встревоженного вида и переживаний, но если я концентрируюсь, то довольно хорошо ощущаю отголоски чувств. И мучили меня сомнения относительно того, что это Карманов.

В случае если это все же он, придется «нечаянно» сломать ему ногу. Больница пойдет этому человеку на пользу.

— Я все проверил, здесь нет никого постороннего. Все пришли по приглашениям, то, что представление закрытое, это очень кстати, — доложил, остановившись рядом, друг. — Ты уверен, что что-то не так?

— Да, Вера никогда не беспокоится по пустякам.

— А что, она тебе сообщила о своих предположениях?

— Назойливый поклонник.

— Вы обсуждаете столь личные темы? — вскинул брови Роберто.

— Ты преувеличиваешь.

— Отнюдь. Я слежу за вами постоянно, и ты ни с кем кроме меня так близко не сходился, только с ней. Возможно, даже ближе, чем со мной. Словно вы много-много лет знаете друг друга и знаете очень близко.

Только я собрался осадить Роберто, как здание сотряс сильнейший взрыв, и какой-то неизвестный совершил в дыму прыжок в прошлое. Идеальный вариант ухода от погони.

Я бросился в туалет, где наткнулся на полыхающее море огня, Роберто с Алонсо принялись меня оттаскивать. Сдержать меня не удалось бы, если бы не здравое предположение друга: