Читать книгу - "Танкоопасное направление. "Броня крепка!" - Олег Таругин"

Спрятавшуюся за разбитым танком «Штугу» Дмитрий, пусть и сквозь дым, прекрасно видел – отлично сознавая притом, что позиция у него для подобной дуэли не ахти. Если и попадет, то в самый край рубки, и вовсе не факт, что будет пробитие. Попробовать? А что остается? Главное, не торопиться… Захаров аккуратно навел центральную прицельную марку на корпус Sturmgeschütz, совместил с горизонтальной шкалой БРОГ[7]и выдавил спуск.

Ба-б-бах!

Роскошный огненно-дымный всплеск над корпусом самоходки. Осколочным вмазал. Что самое обидное – попал, только пользы-то… хотя оглушило панцерманов качественно.

– Ваня, млять, ты чем зарядил?! Давай «раз» в ствол!!!

И снова приник к прицелу, дожидаясь, пока башнер перезарядит орудие, на сей раз бронебойным. Но прежде чем Захаров успел прицелиться, выстрелила самоходка. И, не дожидаясь результата, врубила задний ход, окончательно скрывшись в дымном шлейфе от горящей «четверки». Плохо. А главное, обидно! Правда, немецкий наводчик тоже смазал, Дмитрий даже не понял, куда тот попал.

Где-то в хвосте колонны рвануло, и почти сразу же метрах в трехстах от дороги поднялся султан грязно-белого дыма, подсвеченный снизу оранжевыми всполохами загоревшегося соляра. Все, вот и у них минус один. Сожгли кого-то из ребят. Точнее, не безликого «кого-то», а сержанта Вахнина с экипажем, чей танк занимал позицию по ту сторону дороги и должен был замкнуть ловушку с конца колонны. Скрипнув зубами, Дмитрий навел орудие на пытавшийся столкнуть с дороги заглохший грузовик бэтээр и выстрелил, прекрасно понимая, что противопульная броня – не преграда для пятикилограммовой болванки. Но водителю и десанту всяко мало не покажется. Так и вышло: прошитый насквозь, от борта до борта, бронетранспортер дернулся и замер, задрав в зенит ствол курсового пулемета.

– Давай «два».

И, дождавшись, пока заряжающий воткнет в ствол унитар с осколочно-фугасной гранатой, выпалил еще раз. Хотя мог и не стрелять, если честно. Но отомстить за сгоревших ребят хотелось просто до зубовного скрежета. Вышло эффектно: взрыв практически развалил корпус полугусеничника на две части, причем в продольной проекции, и пробил бак. А в том, что немецкий синтетический бензин горит в бою ничуть не хуже обычного, Дмитрий уже успел убедиться.

Бдзынк-виу-у-у!

Танк ощутимо вздрогнул, и Захаров неслабо врезался в налобник прицела, рассадив бровь – теплая струйка потекла по лицу, в соответствии с человеческой анатомией огибая нос. Чисто инстинктивно облизнулся, ощутив во рту знакомый железисто-соленый привкус. Снова подарочек от давешней самоходки прилетел, то ли в лобовую проекцию башни, то ли в маску пушки. Хреново! Если заклинит орудие – сливай воду. Толку от них тогда – ноль без палочки…

Пару раз сморгнув – лишь бы глаз не залило, хрен тогда прицелишься, – проорал башнеру, чтобы зарядил бронебойный, и попытался нащупать проклятую «Штугу». Коль уж так прицельно влупила, значит, выползла из укрытия, тварь! Ага, точно выползла, вон она, как на ладони. И дым как раз ветром в сторону снесло. Сколько прошло, четыре секунды, пять? Еще три, и они перезарядятся и выстрелят. Успеть бы…

Дмитрий, с трудом сдерживая нервную торопливость, подвел увенчанную угольником вертикаль под срез маски вражеской пушки – подсознание не к месту напомнило, что в войсках подобную литую железяку называли «свиное рыло», – выдохнул и резко опустил ногу вниз. Почти незаметный на дневном свете трассер воткнулся в точности, куда и следовало, между корпусом и оной «saukopfblende»[8]. И мгновение спустя штурмовое орудие перестало существовать как боевая единица «панцерваффе». Нет, самоходка не взорвалась, просто как-то неестественно, судорожно дернулась на месте, и из приоткрытого командирского люка лениво выплеснулся клуб сизого, вязкого дыма: боекомплект не сдетонировал, но внутри определенно что-то взорвалось. Может, их болванка и ударила в укладку, но взорвался лишь пороховой заряд одного из выстрелов – на войне всякое бывает. Для экипажа, впрочем, и этого с головой хватило – в стальной-то коробке!

В наушниках захрипело, затем донесся на удивление четко слышимый голос сержанта Кирисова, командира третьего танка их взвода:

– «Заслон-восемь», я подбит, горю. Выхожу из бо…

И следом – короткий нечеловеческий крик, оборванный грохотом. И тишина.

Захаров зло выдохнул сквозь плотно сжатые зубы: все, они остались одни. «Заслон-восемь» – позывной его машины, остальные два «заслона» нумеровались «4» и «9». Впрочем, учитывая численное превосходство противника, они и так продержались достаточно долго, неплохо разменяв погибшие машины. Значит, сейчас их очередь… Один танк против двух самоходок и хрен знает чего еще, оснащенного пушками, – несерьезно. Если сейчас не придет помощь, им станет…

– Краснов, отходи, – отчего взводный вызвал его именно так, а не по позывному, Дмитрий не понял. – Все, что смогли, вы сделали. Давай вали в…

Куда именно ему валить, Захаров так и не понял, слишком уж много событий произошло в следующий миг. Снова оглушительно бдзынкнуло по башне, затем какая-то властная и не терпящая возражений сила сорвала его с командирского «насеста» и неслабо приложила об ящик вертикальной боеукладки, швырнув вперед, под казенник пушки. Заорал башнер, причем крик прорвался сквозь застегнутый шлемофон – разъем ТПУ вырвался из гнезда во время падения, Захаров каким-то чудом успел зафиксировать этот факт самым краешком угасающего сознания. Последнее, что он еще осознал, прежде чем провалиться в беспамятство, – в стиснутом броневыми стенками корпуса и башни боевом отделении ощутимо пахнуло гарью и горячим металлом. Затем упала тьма…

Глава 7

Василий Краснов, недалекое будущее

Закрыв глаза, Василий помотал головой: а чего он ждал, собственно?! Что девчушка возьмет и поверит всему этому фантастическому бреду?! И кинется помогать «танкисту из прошлого»? Угу, прямо сейчас. А он сам бы поверил? Нет, конечно, выслушал бы – и во весь опор рванул в особый отдел. Это если на войне. А ежели до нее – в районное отделение НКВД. Там найдется, кому разобраться с подобными путешественниками во времени… Твою мать, что же ему делать? И кто его за язык тянул? А если она сейчас вызовет милицию? (В том, что в этом мире за правопорядком следит именно милиция, он убедился по дороге из магазина – видел на проспекте характерное авто с мигалкой на крыше и надписью «милиция» на дверцах.) Им-то как объяснять, кто он и откуда? Сыграть под перепившего водки ветерана неведомой ему войны, окончательно сошедшего с ума? Ну, так заберут в вытрезвитель, отпишут по месту работы… к чему ломать жизнь хозяину этого тела и этой квартиры? Он-то перед ним ни в чем не виноват… или как раз виноват? Зачем-то же он ставил эти эксперименты, подтверждение которых он только что лично видел на экране неведомого «компа»?