Читать книгу - "Чай для призрака - Дарья Гущина"

–Да, там моя кровь,– легко сознался Рьен, когда матушка озвучила соображения подруги.– Потому я и сказал, что доказательство лишь одно, и его ещё проверять и проверять. И это не кровь. А браслет. Подделка, с помощью которой преступник пытался дать нам понять, что убили Эвью из-за чего угодно, но точно не из-за конкретного украшения.

–Узнать, где и кем она изготовлена, кто её заказал…– мечтательно вздохнула Эвья.– А ведь я всегда мечтала сыскником быть, да муж не пускал. Вот бы у вас порядок навести… Ты бы у меня такие отчёты писал – зачитаешься! А Сьят бы разом крови перестал бояться! О, кстати! Я же вспомнила, где браслет купила! Надо?

Матушка Шанэ снова торопливо достала носовой платок, а Рьен сочувственно взял её под руку.

Если бы…

* * *

«Мьёл отыскал эту сволочь, матушка. Это слуга в той самой лавке, где Эвья купила браслет. Несколько лет назад он перебрался в Семиречье из какого-то захолустья в Приграничье и сильно нуждался в деньгах. Браслет женский и признаёт хозяйкой только женщину. Парень продал его, а когда поправил дела и женился, когда дочь родилась, решил вернуть. А вернуть можно было лишь через смерть.

Продавая браслет, он уже знал, что убьёт. И все эти годы следил за Эвьей. Не раз под видом временного слуги родственников семьи Ру он пробирался в дом, читал в библиотеке семейные хроники – наши доверчивые друзья их ни от кого не прятали, представляете?– и готовился. И, кстати, Эвья была первой в его списке. Кроме браслета, он продал ещё несколько семейных реликвий. Отец Иххо спас не только дочь, напугав убийцу до бегства. Возможно, он и Эвью спасти хотел, но они с Иххо опоздали.

Секрет стены с полками пока так и не разгадали. В семейных хрониках ничего нет, а убийца честно сказал, что у него это получилось случайно – он заметил в старых планах спуск под землю, добрался до стены, захотел пройти и прошёл. Теперь у стены каждый день колдовские советы собираются. Глава Колдовского ведомства даже награду пообещал тому, кто догадается, сделает и обоснует. Муж Эвьи, как вы наверняка знаете, съехал, а дети там жить не хотят. Вероятно, колдуны выкупят столь примечательный дом.

Иххо свободна. Сегодня с утра я, то есть Сьят, написал в «Вести Семиречья» статью и рассказал, как всё было на самом деле. Её репутация восстановлена, зла на неё никто не держит. А мы как старые друзья Эвьи, конечно, о девочке позаботимся. Я предложил ей поработать в нашем архиве, хоть на полставки. При нашем отделе всего одна сотрудница, и та ещё доучивается. Иххо пока не согласилась, но, кажется, она не против.

Пока это все новости. Доброй ночи, матушка. И без призраков. Рьен».

Матушка Шанэ свернула письмо и неспешно занялась обычными вечерними делами – покормить кота, поужинать, приготовить «призрачный» чай, сварить суп на завтра… А к полуночи она спустилась вниз и зажгла новую колдовскую свечу. И сразу же заметила, как в приоткрытом окне мелькнула чья-то тень.

Улыбнувшись, матушка набросила на плечи плащ и взяла заготовленный поднос с чаем. И, вернувшись к окну, позвала:

–Дочка, открой-ка дверь. Она не заперта.

Иххо приняла поднос, а матушка Шанэ вернулась в чайную и взяла с ближайшего стула пледы и длинный тёмный футляр. При виде которого девушка, расставлявшая на летнем столике чайные принадлежности, едва не выронила чашку.

–Так это вы всё купили…– прошептала она, зачарованно уставившись на футляр.

–Я не просто всё купила,– усмехнулась матушка, положив футляр на свободный стул.– Я ещё и жалобу на эту жадную особу, у которой ты комнату снимала, написала. Она же всё твоё добро, до последнего носового платка, продавала, рассказывая, что избавляется от вещей убийцы, которая, видите ли, за три луны задолжала. А долгов-то не было – мои помощники проверили. И не убийца ты. Вернёт она мне всё до медяка, вот увидишь. Не считай себя должной. И чайку попей, согрейся. И пирог бери. Скверно в тюрьме кормят-то, а?

Иххо, накинув на плечи плед, с жадностью съела три куска картофельного пирога, выпила две кружки чая и просительно посмотрела на футляр.

–Она твоя,– напомнила матушка Шанэ, грея ладони о тёплые бока пузатой чашки.– И без долгов.

–Вы меня тоже на работу позовёте?– не без иронии спросила Иххо, ловко расстёгивая футляр.

–Почему бы и нет,– матушка благодушно пожала плечами.– И жильё временное дам. У моей дочки гостевой дом неподалёку – все твои вещи там. Поживёшь с сезон за счёт заведения. И не спорь. Эвья была моей подругой, я обещала ей, что помогу тебе. А данные мёртвым клятвы святы.

–Я роняю подносы, опрокидываю на гостей еду и бью посуду,– честно призналась девушка.– Руки у меня…

–…оттуда растут, оттуда,– фыркнула матушка Шанэ.– Нет не оттуда растущих рук, дочка. Есть руки слабые и пока не готовые. Есть очень уставшие. А есть для другого дела приспособленные. Если у человека из рук всё валится – значит, он просто не нашёл своего дела. А ты нашла,– она указала чашкой на приоткрытый футляр.– И твоё дело – волшебство из звуков творить, а не подносы таскать. Неволить не буду. Захочешь – всегда местечко найду. Музыка греет душу не хуже хорошего чая. Сыграешь?

Иххо осторожно достала из футляра старую скрипку и быстро-быстро пробежалась пальцами по инструменту, проверяя настройки. Взяла смычок, внимательно посмотрела на матушку, изготовилась, и скрипка тихо засмеялась, запела – распелась. А потом заплакала. И матушка, закрыв глаза, молча плакала вместе с ней.

…Эвья, дорогая подруга, сейчас плывёт на призрачной лодке по родной реке Тягучей – в свой последний путь… И на минуту матушке увиделось: мерцающая лодка, высокая фигура Лодочника и маленькая фигурка на носу. Откинув капюшон, Эвья оглянулась через плечо, улыбнулась, махнула рукой – и исчезла.

Над чашками вился уютный дымок. Ветер ронял на столик сухие листья и пах сырой горечью. Звёзды на небе разгорались всё ярче. Из вод реки Глубокой выполз сизый туман и, поглотив парапет, украдкой спустился к дороге. Смеясь, пробежали по набережной влюблённые. Над крышами засиял серебристый лунный свет.

А скрипка, прощаясь, всё плакала, плакала, плакала…