Читать книгу - "Праздник Дрейка - Вероника Мелан"

Но уже через минуту Эльконто стоял снаружи бодрый и готовый к подвигам. Делающий вид, что окутывающего его амбре с запахом туалетного освежителя не существует.

– Готов!

Я все-таки хмыкнула.

– Я, как всегда, не вовремя?

А что поделать?

– Ты всегда вовремя, – добродушно отозвался «большой брат». – Идем.

* * *

– Как вы переносите «сдвиги»? – спросил нас Кайд, и мы с Дэйном, сидящие на старом диване Матвеевны, молчали. И чувствовали себя, наверное, одинаково – как в парке аттракционов. Сейчас что-то будет, сейчас на что-то покажут, но что именно? Не хотелось признаваться в том, что мы оба не имеем понятия о том, что такое эти самые «сдвиги». И как можно сообразить, хорошо ли мы их переносим, если опыта их созерцания не было?

– Ясно. – Дварт все понял по молчанию. – Я заторможу процесс, если кому-то станет… некомфортно.

«Плохо», – хотел он сказать, но пощадил наше самолюбие.

Мне хотелось взять Эльконто за руку, как в темном кинотеатре на просмотре ужасов. Придвинуться к нему поближе, чтобы спокойнее, а еще лучше – вжаться в него, как в слайм.

Дварт, стоящий в центре комнаты, по-дирижерски поднял руки. В пальцах нет палочки, а вокруг оркестра, но мир вздрогнул. А после поплыл. Вокруг нас изменилось время – неохотно затормозилось, а после тягуче двинулось в обратном направлении. И стало ясно, откуда вопрос про «как переносите»: переносился этот процесс неприятно. Ощущение, как будто кровь в венах потекла в обратном направлении; мысли врассыпную, тошнота, вязкость сознания.

А дирижер отматывал часы назад. Прямо здесь. И из одной комнаты сделалось две: одна стабильно стояла на месте, а вторая превратилась в кинозал, где сумасшедший механик крутит против часовой шестерни. Мы видели, как начал меняться свет. Всё та же пустота в квартире, но откатилась назад рассветная дымка, сменилась глухой ночью за окнами, после разгорелся закат.

Мне и впрямь на несколько секунд поплохело. Кайд задержал на мне вопросительный взгляд, но я кивнула – мол, все в порядке. И он продолжил.

Закат расцвел в день, быстро пробежали в обратном направлении облака, снова заря, после ночь… Он видел нас – наши фантомы, снующие по квартире; дальше опять пустая квартира. Тишина – непривычная, дрожащая, словно комната-призрак тоже желала обрести плоть, желала воплотиться в реальность, но ей не давали. И стало вдруг понятно, что прямо здесь пересекаются две временные спирали – настоящее и прошедшее. От этого кипел мозг. Судя по напряженным рукам, Дэйну созерцание «отката» тоже давалось не без дискомфорта.

Еще день назад, еще, еще – Дварт ускорил процесс. Он играл на невидимых струнах реальности тонко и точно. Ему просматривать подобные фильмы точно было не впервой. И в тот момент, когда я подумала, что извилины в моей голове слипнутся в бесформенный комок ваты, вдруг в кресле возникла Матвеевна. Ее фантом.

Да, точно, бабушкина соседка. В домашней одежде, в тапочках – в руках пуговица, на которую она пристально смотрит. Крутит в пальцах, изучает, а после хлоп – и нет Матвеевны.

Теперь Дварт хмурился, теперь напряжен был он сам. Несколько раз подряд он проиграл вперед-назад кадры, где старушка просто растворяется в кресле, после сосредоточился на «пуговице». Принялся сканировать ее, сопоставлять со всем, что знал и видел, анализировал с помощью своих ментальных систем, после выдал совершенно непонятный вердикт:

– Это Капсулар.

Кадр с Матвеевной встал на паузу; чуть-чуть размотался напряженный ком в пузе, но не от слов Дварта, а потому что в теле временно пропало ощущение обратного временного хода.

– Что? – Дэйн ожил первым.

Кайд подошел к креслу, в котором сидел мираж хозяйки квартиры, наклонился, еще раз внимательно изучил «пуговицу».

– Капсулар. И я таких раньше не видел. Он образует временной карман, частотный сдвиг. Прячет объект вне стабильной временной зоны.

Я бы соврала, если бы сказала, что много поняла из его объяснений. Кайд же хмурился все сильнее:

– Я должен буду сообщить о нем Дрейку. Ты понимаешь…

Он зачем-то посмотрел на меня, хотя мог бы этого не делать. Я же не создавала этот Капсулар самолично, не подкидывала его соседке и не «встревала по полной», чтобы опасаться последующей реакции Дрейка. И потому лишь пожала плечами.

– Хорошо.

– Откуда только он у нее взялся? – кажется, Дэйн хотел подняться с дивана, но в последний момент передумал: может, побоялся, что подведут с непривычки и под воздействием «сдвига» ноги.

– Насколько я могу отследить, – Дварт сканировал пуговицу пристально, – взялся он из нашего мира.

– С Уровней?

– Да.

«Какого… черта? – вертелось на языке. – Как?»

Иномирский объект, прилетевший на Землю с Уровней? Слишком сложная цепочка перемещения.

– Снова запускаю процесс, – предупредил Дварт, заняв прежнее место по центру комнаты. И мы с Эльконто вновь приросли пятыми точками к дивану.

Матвеевна. Эту «пуговицу» она взяла с тумбы в коридоре, куда положила ее сама же, войдя в квартиру. В комнату ворвался подъездный коридор – Кайд сместил внутреннюю камеру наблюдения. Вот баба Вера поднимается по лестнице – она только что вернулась из санатория. В руках дорожная сумка, длинная ручка убрана внутрь для удобства, колеса иногда задевают за ступеньки. Поставила сумку у двери, полезла в карман за ключами. И вдруг нагнулась – увидела что-то на бетонном полу у двери…

– Она нашла ее возле своей квартиры.

– В подъезде?

Дварт притормозил ход отката. Позволил себе посмотреть, как Матвеевна долго не могла понять, не отвалилась ли эта пуговица с ее собственного жакета, на котором были пришиты похожие, даже поводила ладонью по груди, после, замешкавшись, сунула «капсулар» в карман. Оттуда выложила на тумбу… Что случилось после, мы видели. А вот «до того»?

Снова сдвиг. Теперь на такой скорости, что у меня вскипели оболочки клеточных мембран. Мы видели, как уехал из квартиры внук – уехал, предварительно выглянул в коридор, проверяя, нет ли нежеланных гостей. На секунду я, пытаясь отдышаться, прикрыла глаза – оказывается, переносить «сдвиг» куда легче, если его не видеть. А когда открыла их, увидела совершенно иную картину – Эльконто на лестничной площадке. Тот самый его разговор с кредиторами «по душам». Мирный, да не совсем мирный, как оказалось. Одного громилу Дэйн впечатал в стену, второго едва не спустил с лестницы. И в тот самый момент, когда это случилось, мужик дернул Дэйна за карман куртки… И на пол что-то выпало.

Он. Тот самый Капсулар.

Дварт поставил призрачную реальность на паузу и взглянул на Дэйна:

– Это ты его сюда принес.

– Я?!

Наверное, смеяться было неприлично и не к месту, но очень хотелось, потому что от возмущения Эльконто взвизгнул фальцетом.