Читать книгу - "Война жреца. Том II - Александр Якубович"

Вот только бумаги государственного займа — это долгоиграющая история. Один сезон ничего не решал и я понимал, что на то, чтобы выровнять баланс «мертвых» и оборачиваемых денег могут уйти десятилетия. По моим же прикидкам нам надо было быстро изъять у аристократии не менее миллиона золотом, то есть тридцать миллионов серебра, которые поколениями копились по сундукам и кубышкам. И сделать это не именем революции, а так, чтобы все остались довольны. И желательно, чтобы эти миллионы потом не надо было возвращать с процентами.

Решение пришло как-то само собой. В один из дней мы прогуливались с Арманом и обсуждали дела, и граф пожаловался мне, что канцелярия банально не может прожевать то, что престол конфисковал у герцогов. Три огромных владения, в которые в совокупности составляли процентов пятнадцать от общей площади земель в государстве — это еще та морока. Для понимания, королевских земель в прямом управлении государства было в лучшем случае пятая часть. Герцоги и крупные графы, как наиболее влиятельные и приближенные к правящей династии аристократы, были держателями еще примерно трети пригодной для ведения хозяйства земли — все остальное было поделено и пожаловано множеству мелких и средних землевладельцев.

— Антон! Я совершенно не имею понятия, что нам с этим делать! Сезон может стать катастрофой! Там же не только пахотные земли, это ладно. Там цепочки производств тканей, пеньки, кожи, досок, камня… А ведь Вилсы и Варнары увезли за собой и собственных управленцев. Те, кто остались — простые клерки, что в лучшем случае делали опись зерна по осени да собирали налоги по конкретным деревням… У меня просто не хватает людей.

Граф де Шонц-Вилен не был дураком и деньги считать умел, и сейчас он понимал, что все мои благие начинания пойдут прахом, просто потому что значительная часть ранее прибыльных земель в этом году покажут чудовищный убыток.

— А что соседи? — без задней мысли спросил я, наслаждаясь легким ветерком. Сейчас был самый разгар июня, приближался день Лета, знаковый для меня праздник.

— А что они? У них своих дел хватает. Никто по указке короля не будет снимать с хозяйства своих людей. Ведь если корона управляет какими-то землями, то они — исключительно ее забота… Да и с холопами этими не все понятно. Чьи они теперь? Королевские? Или выписать всем вольницу да отпустить на все четыре стороны? Я говорил на эту тему с Ее Величеством, но королева не ответила мне ничего толкового, — убивался руководитель канцелярии.

Я же его уже почти не слушал. Арман говорит, никто не будет впрягаться в чужие владения, чтобы поправить там дела?

— Давай ее продадим, — перебил я графа, который уже по второму кругу стал описывать все трудности и тяготы канцелярских работников.

От такой крамолы глаза руководителя всемогущей королевской канцелярии округлились, и он чуть не споткнулся на мощеной камнем тропинке сада.

— Что ты сказал? Продать? Но как же…

— Да, продать. А почему нет? Неужели у нас не будет аристократов, которые хотели бы расшириться? Так сказать, вложиться в свое будущее?

— Хотели бы… Но по закону земля или передается по наследству, или жалуется королем за достижения и подвиги! Ну, в нашем случае уже королевой… Но никак не продается!

— Так напишем новый закон. Назовем его «Закон о земле» и вперед — продавать землю.

— И как ты будешь ее оценивать? Этого же никогда не делали!

Тут я призадумался.

— У нас же остались амбарные книги герцогов?

— В основном — да.

— И налоговые отчетности?

— Само собой. У меня все подшито и лежит в архиве.

— Ну вот, стоимость земли — пять лет дохода с владений. А дальше — выходи на чистую прибыль.

— Огромные деньги!

— Так и земли у нас не бесконечное количество, — с усмешкой ответил я, усаживаясь на небольшую лавочку.

Тут же к нам подбежал мальчик-слуга, который поинтересовался, не желают ли их сиятельства прохладного вина. Сиятельства желали, так что через минут пять мы будем наслаждаться легким гонгорским.

— И ты думаешь распродать все под корень? А выкупят ли? И как вообще это провернуть?

— Ты же у нас всемогущий глава канцелярии, — усмехнулся я, — ты и придумай. Я ученый, а не законотворец.

— Ты прибедняешься, Антон. Ты уже давно стал государственным мужем, — ответил с улыбкой Арман, — причем стал им еще в свое первое появление при дворе в качестве фаворита. Я-то помню.

— А вот я стараюсь забыть, если честно, — ответил я графу. — На самом деле я бы мог помочь с этим вопросом, но вот по тем же крестьянам ничего не понятно. Продавать их с землей? Или по отдельной цене? Не всем нужны люди, кто-то захочет привести в новые владения своих.

Арман согласно покивал, вопрос был сложный и требующий проработки. Но времени у нас было не очень много. Так что к работе граф приступил почти сразу же, как мы допили вино и двинулись обратно в новый дворец.

Выпустить указ — много ума не надо, но так как вопрос касался такой чувствительной темы, как землевладение, а именно размер имеющейся во владении земли определял вес вельможи в обществе, было принято решение созвать дворянский совет и обсудить этот вопрос с аристократией. Позиция короны будет проста — новому закону «О земле» быть, вопрос только в том, кто и на каких условиях будет допускаться к торгам. Просто чтобы не возникло ситуации, что несколько ушлых домов станут новыми магнатами и займут нишу беглых мятежников. Нам это было ни к чему, потому что для Сании в ее правлении я выбрал опору на мелких дворян, мастеров и купцов. И делать сейчас разворот в сторону крупного дворянства было, мягко говоря, ей не с руки.

Конечно, приедут на совет далеко не все. По Клерии насчитывалось больше тысячи землевладельцев разных размеров, причем многие либо служили сейчас в армии, либо самостоятельно вели торговые дела и могли находиться в пути. Но даже вече на несколько сот человек будет иметь определенный вес и силу. Осталось только убедиться в том, что участие в обсуждении примет как можно больше мелких дворян и соседей герцогов, которым было уже тесно в своих границах.

Я знал, что эта история выгорит. Тот же Тиббот, не самый богатый человек в Клерии до недавнего времени, ежегодно умудрялся откладывать в среднем тысяч по семь-восемь золота. Остальное шло в оборот. Но там была и четкая производственная цепочка. Обычный барон или помещик поменьше, если не кутил и не спускал деньги на развлечения и лошадей, мог откладывать по пять-десять тысяч серебра каждый сезон. То есть продажа даже двух небольших владений — это уже сумма, сопоставимая с привлеченной через бумаги государственного займа. А тут у нас речь идет о почти шестой части земель страны…

В итоге к решению этого вопроса были привлечены все, до кого я смог дотянуться: Арман, Вила, Орвист, Лу, Сания и даже Кай Фотен, как человек, у которого было больше всего опыта управления. Кое-как был составлен текст нового закона и объявлен сбор дворян — после дня Лета, потому что вопрос надо было решить, в идеале, до осени, к моменту, когда канцелярия начнет сводить годовой бюджет. Не знаю, что за принципиальность на меня нашла, но очень хотелось, чтобы официально этот год мы закрыли в плюсе.