Читать книгу - "Лунное сердце - Чарльз де Линт"

— Ладно, ловлю тебя на слове.

— А ты еще какое-то время побудешь здесь? Я хочу сказать, в Оттаве?

— Думаю, да. Я здесь всего несколько месяцев, но мне тут все нравится. И Байкер нравится.

— Насколько я понимаю, и ты ему нравишься, — сказала Сара. — Раньше Байкеру не слишком везло с дамами. Большинство красоток привлекал в нем образ крутого мотоциклиста. Ну а что уж говорить о женщинах, которым именно это нравится… — Она спохватилась. — Ой, я не то хотела сказать…

— Да ладно, не пугайся. Я поняла, что ты имела в виду.

— А как вы с ним встретились? Я знаю только одно — вдруг, в один прекрасный день ты тут появилась вместе с Байкером.

— Мы встретились в Национальной картинной галерее, представь себе. Это было так неожиданно. Я заметила его — разве его можно не заметить? Он стоял и разглядывал какой-то образчик современного искусства, качал головой, а я не могла понять, кто он такой. Он был в джинсах, в рубашке, с серьгой в ухе, волосы собраны в хвостик. Расхаживал по галерее с видом критика из «Нью-Йорк таймс». Ужасно был серьезный.

— Такое с ним бывает.

— Да, теперь я это знаю. По-моему, не очень-то правильно судить о людях по их внешности, но он показался мне таким странным. Я собралась с духом, подошла к нему и представилась. Мне просто необходимо было знать, что он там делает. Ждала, что он рассмеется мне в лицо, но он очень серьезно заговорил об этой картине, не помню фамилии художника, но это была ужасная абстрактная мазня, мне такие картины никогда не нравились; ну а потом пошло-поехало и кончилось тем, что мы отправились завтракать. А потом, после, — Салли улыбнулась, — после головокружительного романа все завершилось тем, что я оказалась у вас в Доме.

— Здорово! Совсем как сюжет какого-нибудь голливудского мюзикла с Бингом Кросби[58]и Марджори Рейнолдс.[59]Вот, значит, как. Ты намерена остаться?

— В Доме? Не знаю. Думаю, что останусь. Мне бы хотелось. Зависит от того, как у нас пойдет с Байкером. Все случилось довольно внезапно.

— Ну что ж! Я надеюсь, все будет хорошо. — Сара снова взглянула на часы. — О Боже. Мне надо бежать. Увидимся позже. Может, ты покажешь мне какие-нибудь упражнения из этого твоего тай-цзы, если ты не против учить недотепу, которая спотыкается на каждом шагу.

— С удовольствием. По крайней мере, будет чем заняться.

— Ну, не знаю, — улыбнулась Сара. — Если каждое утро придется вставать в такую рань… Сегодняшнее исключение только подтверждает правило. Но я с удовольствием попробую. Увидимся вечером. Конечно, если не замерзнешь там, в этих горах.

— Как-нибудь выживу.

Сара побежала к себе в комнату, схватила куртку, шарф, рюкзак и отправилась в лавку, волосы развевались на ветру. Только отойдя от Дома на два квартала, она сообразила, что так и идет в мокасинах. Поразмыслив, она решила, что отошла уже слишком далеко от Дома и нет смысла возвращаться и переобуваться. Небо было затянуто тучами, но надо надеяться, обойдется без дождя? Сара усмехнулась. Сегодня такой день, что ничего плохого случиться не может. Приснившийся ей ночью сон уже улетучился у нее из головы, так же как и мысли о Стивене — преданном поклоннике. Впрочем, о нем она вообще не думала.

Сара сидела перед своей пишущей машинкой «Селектрик» в лавке «Веселые танцоры», а из динамиков над дверью доносились звуки арфы Алана Стивелла.[60]Ощущение обостренной восприимчивости и необычной ясности еще не оставило Сару. Сегодня она наконец придумала, что ей делать со своим главным героем, а то она уже почти неделю топталась на месте. Сара как раз печатала, что предприняла в определившейся ситуации ее главная героиня, когда зазвонил телефон.

— Черт! — выругалась она и промахнулась, нажав вместо клавиши с буквой «ш» клавишу «м», так что получилась не «душа», а «дума». Нахмурившись, Сара покосилась на телефон, надеясь, что он умолкнет, но после пятого пронзительного звонка сдалась и сняла трубку.

— «Веселые танцоры». Здравствуйте! — проговорила она. — Это автоответчик. Если хотите оставить сообщение, пожалуйста, говорите отчетливо и…

— Сара?

— О, привет, Джеми! Что случилось?

— Боюсь, у нас возникли осложнения.

— Что ты хочешь сказать?

— Не знаю, с чего начать. Помнишь, я говорил, что утром возьму этот рисунок и пойду в музей? Я решил зайти туда и сначала показать Тэду Бенсону этот твой костяной диск.

— Джеми, что случилось? У тебя голос как-то дребезжит.

— Я… — Джеми прокашлялся. — Я только что закончил разговаривать с инспектором Такером из конной полиции. Похоже, диск был украден с художественной выставки, и…

— Украден? Но это невозможно! Я же нашла его в чулане в нашей лавке. Он пролежал там сто лет!

— Мне это известно. Я пытался объяснить это инспектору, но он такое хамло, Сара. Разговаривает так, будто сошел со страниц романа Микки Спилейна![61]

У Сары сильно забилось сердце. — Что случилось? — снова спросила она. — Что ты им рассказал? Рассказал, что я еще нашла?

Она посмотрела на кольцо и, словно пытаясь защитить его, сжала пальцы в кулак.

— Давай я начну с начала, — сказал Джеми. — Я поднялся в кабинет Тэда и объяснил, что мне нужно. Он улыбнулся и ответил: «Никаких проблем», ну я и вынул твой диск из кармана и сразу понял: что-то неладно. Он как-то странно посмотрел на меня, как будто я… ну, не знаю. Спустил штаны, что ли! Позеленел и спросил, откуда диск у меня. Я начал было рассказывать, а он говорит: «Ладно, неважно!» — и просит меня немного подождать у него в кабинете. Наверное, тогда он и позвонил в полицию. Или, во всяком случае, этому инспектору Такеру. Когда он вернулся, вид у него был уже более нормальный. Он предложил мне чая и всякое тому подобное. Держался уклончиво, так, будто ничего не произошло, попросил диск, чтобы еще раз на него посмотреть, справился, как ты, как движется моя книга. Так ему удалось убить полчаса; в тот момент я еще ничего не подозревал. Все это я понял потом. Как бы то ни было, в дверь постучали, и появился этот инспектор. Едва протиснулся в дверь, Сара, такой он огромный. И на лице у него прямо написано: «власть».

Сара внезапно ясно представила себе полицейского, у которого на лбу красными чернилами выведено слово «власть», но это не вызвало у нее улыбки.