Читать книгу - "Волчья луна - Ольга Романовская"

– Добрый день, мадемуазель, – поздоровался почтальон и почтительно снял фуражку. – Он ведь действительно добрый: убивца поймали.

– Как, неужели того самого? – оживилась Шарлотта и забрала газеты.

Помимо них пришло еще письмо, но девушка собиралась показать его Гийому позже.

– Попался! – злорадно подтвердил почтальон. – Хотел очередную жертву ножичком почикать, но не успел. А я ведь грешным делом, да простит меня месье Бош, прежде дурно о полиции думал. Мол, умеют только баб на рынке хватать, да в долговую яму сажать.

– И где его поймали, когда?

Позабыв об обеде, Шарлотта жаждала подробностей.

– Так сегодня ночью. Весь квартал знает, только это и обсуждаем.

Мужчина рад был задержаться и поболтать, даже кепку в карман засунул, а сумку сгрузил на пол.

– У нас? – ужаснулась девушка.

Лихорадочные мысли сменяли одна другую. Кто бы мог подумать, что по спокойному респектабельному кварталу спокойно разгуливал маньяк? А ведь, убаюканная заверениями Гийома, Шарлотта перестала опасаться Мишеля и часто возвращалась домой одна то из аптеки, то из какой-нибудь лавки, то просто с прогулки. Темнело рано, ничего не мешало преступнику подстеречь ее. Марта и вовсе иногда не ночевала дома. Как хорошо, что маньяка поймали!

– Да сам дивлюсь, мадемуазель, совсем убийца страх потерял.

Придвинувшись ближе, почтальон зашептал, как бы по секрету:

– Он модистку подкараулил, ну, которая в салоне мадам Онве служит. Затащил в проулок, серьги снял. Любил он это дело, то колечко, то медальон украдет. Когда поймали, говорят, у него цепочку девушки нашли, которую убивец у реки бросил.

Цепочка у реки… Шарлотта пока не могла ухватить мысль за хвост. О чем напомнили ей эти слова?

– Так модистка сильно пострадала? – оборвав философствование о вреде легкой наживы, спросила о самом главном девушка.

– Изнасиловал он ее только, а так цела.

«Только»! Шарлотте хотелось истерично рассмеяться. Для мужчин изнасилование – сущая мелочь, легкий испуг. Хотя по сравнению с жизнью, может, почтальон и прав.

– Ну пора мне, мадемуазель, – внезапно заторопился мужчина и нахлобучил кепку на голову. – Задержался я сильно, а мне еще по двум адресам зайти.

Проследив за его взглядом, девушка обернулась и обомлела: в приемной, придерживаясь за дверной косяк, стоял хозяин! Зеленые глаза буравили почтальона. Бедолага так перепугался, что чуть не скатился с крыльца. И было чего: Шарлота никогда не видела, чтобы Гийом так смотрел. Это сложно передать словами, можно только почувствовать. Не со злостью или угрозой, а решимостью привести в исполнение некий приговор.

Придя в себя, девушка накинулась на господина Боша:

– Зачем вы встали, месье? Врач прописал вам постельный режим!

Гийом отмахнулся от ее слов, словно от назойливой мухи.

– Мне надоела спальня. Пусть подадут обед в столовой.

– Но…

Одного взгляда хватило, чтобы Шарлотта проглотила возражения. Да и, в конце концов, она ему не нянька, не матушка, господин Бош взрослый мужчина, пусть поступает, как считает нужным. Только вот что-то внутри протестовало против логичного решения. Девушку тревожило состояние Гийома, ей хотелось помочь ему, сделать счастливее. Странное желание, но Шарлотта вздохнула бы с облегчением, когда дом на улице Шиповника покинула меланхолия. Господин Бош словно издевался над собой, называл проклятым, опять-таки встал с постели, складывалось впечатление, будто его тяготила жизнь.

«Покойся во зле» – какая жуткая надпись! Никто в здравом рассудке не мог приказать ее сделать на предмете, в который смотришься каждый день. Выходит, тяжкое бремя вины перешло к Гийому от матери – той самой женщины с портрета. Может, пригласить в дом священника? Тайком от господина Боша, разумеется, якобы для личной беседы. Он прогнал бы демонов и разрушил проклятие, если таковое действительно существовало. Именно так Шарлотта и поступила. Дождавшись, пока хозяин поест и с помощью Ларри вернется наверх, в постель, девушка оделась и направилась к ближайшей церкви. Она намеревалась привести святого отца в кабинет Гийома и показать комнату его матери, разумеется, если вездесущий слуга господина Боша не станет совать нос в чужие дела. Тогда они со священником просто побеседуют, может, он подскажет, как поступить.

Церковь Верхнего света выходила на одну из соседних параллельных улочек. Небольшая, старинная, с витражным окном-«розой» и напоминавшей замковую башню колокольней, она привлекала поистине домашним теплом. Сколько бы Шарлотта ни проходила мимо, двери церкви всегда были открыты, а внутри горел мягкий приглушенный свет. Приложившись к божьему знаку на входе, девушка вошла. Ряды одинаковых деревянных скамей пустовали, только у самого алтаря копошился мальчик-служка. Она менял цветы в огромных вазах. Их по традиции приносили прихожане. Священник без лишних слов согласился принять Шарлотту. Он произвел на нее благоприятное впечатление: седовласый, с лучиками морщин возле глаз, выдававших доброго улыбчивого человека. Девушка не стала назвать себя и вкратце обрисовала ситуацию. Адреса она тоже не назвала: испугалась, памятуя байки, которые рассказывали о Гийоме. Святой отец совершенно бесплатно согласился навестить дом, но только если они управятся до вечерней службы. Обрадованная экономка заверила, тут совсем недалеко, и повела священника на улицу Шиповника. Сейчас ее тревожил Ларри. Слуга вечно торчал дома и мог помешать выполнению плана. Оставалось надеяться, хозяин куда-то его услал.

Однако проблема пришла оттуда, откуда Шарлотта ее не ждала. Сообразив, в какой дом его приглашают, священник перед самым крыльцом заартачился и наотрез отказался входить.

– Это проклятое место! – покачал головой он. – Господь и святые давно покинули его.

– Так верните их обратно, святой отец!

Девушка не могла понять причину столь странного поведения священника. Разве он не должен наставлять, возвращать на путь праведный? Но отец Августин смотрел на дом Гийома как на обитель Дьявола и не соглашался переступить порог ни за какие деньги.

– И вам, дочь моя, советую немедленно бежать, пока целы, – посоветовал он.

Однако Шарлотта оказалась тверже, нежели рассчитывал священник. Она не плакала, не умоляла, а напомнила о долге служителя Господа.

– Если не пожелаете вы, я найду не столь малодушного, – пригрозила девушка.

Вздохнув, святой отец неохотно взошел по ступенькам и предупредил, что ничего не обещает.

«Зло, зло повсюду!» – бормотал отец Августин, поднимаясь по лестнице. К счастью, Ларри действительно ушел или пропадал на кухне, и Шарлотта смогла беспрепятственно провести священника в кабинет хозяина, к зеркалу – ключи на время болезни Гийом поручил экономке. Чем дальше, тем больше святой отец напоминал бесноватого. Он беспрестанно бормотал молитвы и постоянно оглядывался на дверь. Складывалось впечатление, что священник чего-то до смерти боялся – даже зрачки его расширились. Когда же Шарлотта приблизилась к зеркалу и отдернула портьеру, отец Августин и вовсе в ужасе отшатнулся, закрыв лицо рукой.