Читать книгу - "Линия огня - Василий Орехов"

– Последнее предупрежде…

Пуля вошла ему точно между глаз. Нелепо дернувшись, крутой олигофрен завалился на бок, и из его головы начала толчками вытекать густая кровь.

Да, я целил в плечо. Да, я считаю себя хорошим стрелком, но даже снайпер имеет право несколько раз в жизни промахнуться. Да, нарочно я бы вряд ли сумел повторить столь меткий выстрел. Да, да, да. Короче, очередное утро началось с очередного невезения.

Тем временем пришел в себя второй, с разбитой челюстью, и потащил из-за пояса такую же, как у Патогеныча, «беретту». Подобную медлительную целеустремленность я видел только у зомби в Зоне. Если бы не одно «но»: ни одному зомби еще не удалось вырваться за пределы Периметра. Простейшая преграда в виде забора из колючей проволоки является для них непреодолимой. Конечно, когда случился Большой Прорыв, расширивший Зону сразу на тридцать километров, многие зомби добрались до Чернобыля-4 и рассеялись по окрестностям, но потом их довольно быстро выбили войска и военные сталкеры. Вряд ли где-то в подвале мог затаиться такой большой отряд. Да и потом: почему они заглянули именно к Динке? Хорошо, залезли в первый попавшийся отдельно стоящий дом; но почему один из них представился Хемулем? Нет, тут выстраивалась довольно длинная и хитрая цепочка, начиная со странного сообщения, которое какая-то гнида прислала Динке от моего имени…

Второго амбала тоже пришлось прикончить. Давненько мне не попадались люди с полным отсутствием инстинкта самосохранения. Тем более двое подряд. Я продырявил ему ногу и обе руки. Он мучительно корчился на земле, но все равно пытался выстрелить в меня, криво держа пистолет непослушными пальцами. Черный Сталкер свидетель: я сделал все, чтобы сохранить ему жизнь. Мне это не удалось.

Потом я с «Вессоном» в руке осторожно обошел вокруг дома, обшарил двор и, больше никого не обнаружив, вернулся на крыльцо. Динка уже успела скрутить потерявшего сознание парня по рукам и ногам крепкой веревкой. Молодец девочка, моя школа.

Вот только нападавший уже не лежал без сознания. Он извивался в путах, хотя и без особого энтузиазма, бессмысленно глядя в пространство остановившимся взглядом. Мать твою, вот это прокол! Я ведь готов был поклясться, что вырубил его об стену. Если бы он очухался раньше, чем Динка успела его связать, и взял мою подругу в заложники, ситуация сложилась бы похуже, чем у того страуса.

– Кто это? – напряженно спросила моя девочка, когда я запер дверь и тщательно заложил засов.

– Хороший вопрос, – одобрил я. – Своевременный. Телефон комендатуры знаешь?

– Спрашиваешь.

Джип из комендатуры прибыл довольно оперативно – не прошло и четверти часа.

Долговязый майор Йоханссон по прозвищу Шведская Спичка, или просто Спичка, как чаще называли его сталкеры для краткости, сидел напротив меня за столом в Динкиной кухне и сверлил мне переносицу пронзительным взглядом. Я с невинным видом, отрепетированным на Бубне, смотрел ему в глаза, как бы приглашая продолжать начатый допрос.

– Значит, Дина положила двух здоровых мужиков, – констатировал он уже известный ему факт.

Похоже, именно у него Бубна перенял эту дурацкую манеру допроса.

– Да, господин майор, – кивнул я. – Пока я дрался с тем негодяем, который проник в дом, Диана Эдуардовна пыталась остановить его приятелей, вооруженных, осмелюсь заострить ваше внимание, автоматическим оружием системы…

– Я видел, – раздраженно прервал меня Йоханссон. Поскольку после этого он сделал опрометчивую задумчивую паузу, я тут же влез снова:

– Полагаю, что пределы необходимой обороны в данном случае не нарушены, так как все нападавшие были очень серьезно вооружены, а от слабой женщины в такой стрессовой ситуации едва ли можно требовать меткости.

– Это мы будем без тебя решать, бродяга, превышены пределы или не превышены, – пробурчал майор.

Да куда ты денешься, оглобля. Все очевидно: бандиты напали на леди, а леди оказалась не промах. Ты отлично понимаешь, конечно, что мародеров положил я, и меня при особом желании можно было бы даже взять за жабры как рецидивиста, хоть мы с Динкой и стерли с рукояти мои отпечатки и договорились, какие давать показания. Вот только особого желания у тебя нет, потому что ты понимаешь, что поступил я правильно. Ты ведь все еще любишь ее, дурачок, и желаешь ей только добра. Разумеется, ты был бы счастлив упечь меня лет на сто пятьдесят, но вместе с тем прекрасно осознаешь, что тем самым ее руки тебе никак не добиться. Скорее наоборот. Она окончательно возненавидит тебя, а сам ты станешь мишенью для жесточайшей мести нашего клана. Поэтому тебе ничего не остается, как проявить благородство и прикрыть нас с подругой. Еще и в собственных глазах подрастешь: вот, дескать, не опустился до того, чтобы подло утопить счастливого соперника, хотя запросто мог бы.

Запросто, ага. Мечтай.

В общем, все обошлось лучше, чем я ожидал. Нас даже не забрали в комендатуру. Йоханссон провел первичное дознание на месте, только взял с нас подписку не покидать город до конца разбирательства. Ну, пару недель я мог потерпеть и без Зоны, некоторые финансы у меня при себе еще имелись. Да и подруга не даст помереть с голоду. А коллеги – от жажды.

Когда представители армейской прокураторы оставили нас в покое и уехали, забрав с собой трупы и арестованного, мы с Динкой вернулись в постель. Однако сна уже, разумеется, не было ни в одном глазу, и секса тоже больше не хотелось.

Мы оба понимали, что с этим странным инцидентом надо очень тщательно разбираться – независимо от того, к какому выводу придет ведомство Йоханссона. И еще теперь следовало втрое повысить бдительность.