Читать книгу - "Пожизненный найм - Катерина Кюне"

* * *

Было воскресенье, и Андрей шел на встречу с Борей в «Паркъ Maximъ» (сторожилы все еще называли его парком имени Горького). Они всегда встречались по выходным, вначале лета, когда в зоне аттракционов кубарем катались детские крики и смех. И среди этой веселой кутерьмы, пахнущей ванильным мороженным и воздушной кукурузой, было легко затеряться и разговаривать о чем угодно – всё равно на расстоянии вытянутой руки уже ничего нельзя было разобрать. Да и вытягивать руку было небезопасно, потому что она моментально стала бы причиной дорожко-мальчишеского происшествия. И ещё здесь трудно было поверить, что с тобой может что-то случиться. То тут, то там улетали в небо упущенные воздушные шарики. Разноцветные, освободившиеся, они сразу брали курс прямо к звездам. И маленькая девочка в одном шаге от Андрея, запрокинув вверх голову, спрашивала у мамы: «А когда мы полетим на море в самолете, мы ведь их поймаем, правда?». Андрею здесь нравилось. Такие места возвращали его в детство, в то время, когда он ещё был счастлив и беззаботен.

Андрей заметил Борю издалека, да и его трудно было не заметить: на нем были оранжевые брюки и ярко-синяя майка. Боря, по мнению Андрея, вообще был крайне неосторожен, а эта привычка носить одежду ярких цветов, которая была у него с самого детства, казалась Андрею ребяческим пижонством. Но Боря был убежден, что его охраняют не только собственные защитные магические ритуалы, которые он проводил, выходя из дому, но и всё «белое крыло» Левой партии магов. Это крыло специализировалось на организации прикрытия для партии. Они изготовляли обереги и амулеты, заметали следы, создавали магические экраны, отводили глаза с помощью специальных обрядов и заклинаний. По утверждениям Бори его одежда тоже была частью защитной маски. Ведь, если ты хочешь что-то спрятать, нужно положить его на самое видное место. Разгильдяй, носящий растамански-яркую одежду, был Бориным двойником, которого тот создал специально. Двойник обожал кривляться и выделяться из толпы, но его звали не Борисом, он носил другое имя. И пока он, яркий как цветок, ходил по улицам, настоящий Боря, спрятавшийся под его маской, оставался незаметным. Он был в безопасности. Примерно так объяснял Боря Андрею, но тот, если честно, мало что понимал, поскольку никогда не разбирался во всех этих магических фокусах.

Боря подошел к Андрею широко улыбаясь, они обнялись.

– Даже если я разденусь наголо, обольюсь яркой краской и в таком виде выйду из дома, я не буду выделяться из толпы так сильно, как ты, – рассмеялся Боря. – Ты как бретонский Анку. Предвестник смерти, только шляпы не хватает. Худой, мрачный, весь в чем-то траурно сером. Удивительно, что дети не шарахаются от тебя. Наверное, думают, что ты престарелый гот.

Каждый раз, когда они вот так встречались и шли по парку рука об руку, когда Боря шутил свои жизнерадостные шутки и подтрунивал над товарищем, Андрей чувствовал себя так, как будто после долгой поездки вернулся домой. Даже когда их разговор переключался на что-нибудь серьезное, Андрея не покидало это чувство…

– … Такие вещи, они никогда не делаются прямолинейно, как представляют себе режиссеры фантастических фильмов, – Андрею под ноги прикатился полосатый детский мячик, он наклонился, поднял его, бросил обратно мальчишкам и продолжал, – Взять хотя бы этот старый фильм про Матрицу на который недавно сняли сиквел. Да, матрица существует. Но это не «майя», не весь мир – иллюзия, как думают некоторые, и не топорная война машин и людей. В том то и фишка, что нет никаких роботов-захватчиков, есть люди, в которых не осталось ничего человеческого. И да, они создают для нас иллюзию благополучной жизни, а по сути используют нас для того, чтобы выкачивать энергию. Ты ходишь на работу, чтобы «дядя» увеличивал свой капитал, чтобы он купил себе яхту, самолет, виллу. Ты – батарейка, обеспечивающая ему бесперебойное процветание. Разрядишься – тебя выбросят, взбрыкнешь – заменят.

– А кто такие агенты Смиты?

– Которые с проводом в ухе? А это если ты вдруг что-то поймешь и начнешь много и убедительно вякать: «капиталисты – вампиры!», то придет такой «агент Смит» – тебя заткнуть. Он может и просто шарахнуть головой об асфальт, а может, если матрице это выгодно, предложить сделку. Ты станешь ручным революционером, пугалом для телеэфиров, а тебе за это подачку. А нет – тогда головой об асфальт. Единственная проблема в том, что к тебе не приходит никакой «Морфеус». Никто не говорит: «Друг! Ты такой умный, честный, справедливый! Пойдем с нами…» Это Толстой, кажется, удивлялся – и почему хорошие люди не могут объединиться? В реальности система построена так, чтобы постоянно ссорить их между собой. Чтобы вы с Морфеусом никогда не могли договориться.

– Они не могут объединиться, потому что у них не две стороны, а сто двадцать две. Ведь сказано, что добра и зла в чистом виде не существует, все относительно, вот они и чокнулись на этой почве. Потому что определить, чего в данном случае больше – практически невозможно. Мир якобы цветной, а не черно-белый. Мы начинаем рассматривать ситуацию и нам говорят: вроде как он и предатель, но войдите в его положение! И тут мы обнаруживаем в нем много хорошего. Например, когда он выдавал товарищей, он думал о матери, о жене, о детишках. Казнить нельзя, помиловать! Материализм всегда ведет к разрушению нравственности, как ты этого не можешь понять, Андрюха? Вы, марксисты, пытались выставить Ленина как идеал человека. Но человек заведомо имеет недостатки. Только бог идеален и если бог – наш эталон, то мы стремимся избавиться от всех недостатков. А иначе базар начинается, понимаешь? Ленин был идеальным, за исключением трех изъянов: маленький рост, лысина и картавость. То есть три недостатка – это допустимая норма? А если ещё один добавить? Тогда ещё можно меня считать хорошим человеком или уже нет? А может быть мои два можно засчитать за его один? Ведь у него серьезный – гордость, а у меня так, мелочевка – лень да эгоизм. И пошла торговля: не стоят ли две моих черепахи одного вашего павлина? А сколько ложек дегтя можно добавить в бочку мёда по ГОСТу? Нет, Андрюха, идеал должен быть абсолютным, – Боря замолчал, пытливо оглядывая Андрея, но поскольку у того оставалось бескомпромиссное выражение лица, он только сокрушенно покачал головой. – Пойдем лучше на колесе обозрения прокатимся.

Открытая кабинка поднималась к небу, солнце слепило глаза.

– У нас 24 августа вечеринка планируется… – как бы между прочим сказал Андрей. – Вы бы потанцевали по-своему, чтобы получился настоящий праздник…

– Не вопрос, – ответил Боря тоже как бы между делом, словно они обсуждали повседневный список покупок. – Организую настоящий кордебалет, не волнуйся.

Затем Боря указал на крышу, возвышающуюся среди деревьев, на которой они часто загорали детьми.

– Узнаешь нашу крышу?

– Помню, как мы пили там вино с твоей подружкой. Олей, кажется? Такая, рыжеволосая.

– Да, она жила тогда в соседнем доме. Но сейчас его уже нет. Его несколько лет назад снесли… А вон что это там так искрится?

Андрей очередной раз подивился Бориной практически телепатии.

– Главный офис «Танит-групп».