Читать книгу - "Воплощенная - Джоди Мидоуз"

Мне не нравилось спать рядом со стенкой, выходящей в коридор, так что ему пришлось перетаскивать кровать через всю комнату, пока мы не нашли ей место в углу, между двумя внутренними стенками. Затем я залезла под одеяло, пока Сэм пытался — безуспешно — скрыть пыль на полу, где раньше стояла кровать.

— Первое, что ты должна узнать о музыке — она везде. Ты должна научиться прислушиваться к окружающему. — Он сел в кресло за письменным столом, а я присела на краешек кровати. — С этого я начинал каждую свою жизнь, учась слушать заново. Закрой глаза и слушай все звуки сразу, особенно те, которые трудно услышать.

Будто я собираюсь это делать при нем, ага. Я просто кивнула.

— Ты можешь услышать свинок и кур. В смысле, звуки, которые они издают. Ты можешь услышать ветер в деревьях и все шорохи в доме. Обрати внимание на все звуки вместе и на каждый в отдельности.

— Похоже, это довольно тяжкое занятие.

Он усмехнулся.

— Ну, так и есть. Но хороший слух является важной частью музыки, и обучить себя этому легче, пока ты молод.

Он пересек комнату и подошел ко мне.

— Мне всегда нравилось, как все немного отличается в каждой жизни. Грубее и глубже, теплее и добрее. Некоторые тела обучались труднее. У некоторых слух был лучше. — Надеюсь, мне еще придется это испытать. — Однажды я не мог слышать вообще. — А вот этого я уже не хочу. Я чуть не спросила, как он справился — с жизнью без музыки — но он зевнул, напомнив мне что, вероятно, тоже устал. Я сделала себе кокон из одеяла. — Спокойной ночи, — пробормотал он, когда я закрыла глаза.

Он наклонился ко мне, так близко, что я почувствовала тепло его дыхания на своей коже, и ждала, что будет дальше.

Ничего.

Он вздохнул и покинул комнату, а я осталась лежать, слишком взбудораженная для сна. У меня не было причин представлять его, целующим мой лоб или вспоминать, как он касался моей руки у пианино.

Он был Сэмом. Вот и все. Он был Доссэмом. Конечно, мне в голову начали лезть всякие глупости.

Я лежала в кровати и слушала, как он ходит по дому. Через некоторое время он остановился возле моей спальни. На секунду, под дверью мелькнул его силуэт, но затем он бесшумно спустился вниз по лестнице и закрыл за собой входную дверь.

Заперта.

Я села и посмотрела в окно, но оно выходило на другую сторону. Мы шли весь день. Я точно никуда не хотела идти, хоть и испытывала искушение проследить за ним. Мне бы понадобился фонарик, Сэм бы меня заметил и рассердился.

Было за полночь, когда он вернулся, бормоча что-то — я напрягла слух — о потраченном времени на генеалогию. Я мало что об этом знаю, потому что старые книги Криса были не подробны, а Ли не отвечала на мои вопросы. Но я знала, что книги о родословных были самыми охраняемыми в библиотеке.

Совет был осторожен в принятии решений о том, кто может иметь детей — что-то о генетических дефектах и постоянной опасности меж родственного скрещивания.

Фу. Не то, о чем я хотела бы знать.

Ничего из этого не объясняло, почему Сэм ходил в библиотеку посреди ночи. Если это было туда, куда он ходил. Может, он забыл, кто его родители в этой жизни и ему нужно было освежить память. Не могу представить, как можно уследить за всем этим.

Погрузившись в размышления, я и не заметила, как уснула беспокойным сном, хоть это и была моя первая ночь в нормальной кровати за последнюю неделю — и первая ночь, когда я сплю в кровати, которую чинили за последние сто лет. Мне бы следовало наслаждаться этим, но все, что я могла делать, это думать о всех странностях, случившихся по моему приходу в Сердце — и о Сэме.

Утром у меня появились некоторые проблемы с выбором одежды. Сэм, должно быть, был выше и более фигуристым в облике женщины. Платье, которое, наверное, было ему по колено, доходило мне до середины икры. С помощью маленького набора для шитья в тумбочке, я перешила платье в плечах и собрала его в некоторых местах, чтобы отчитаться о своем небольшом вкладе в наряд.

Чистая одежда и ванна творили чудеса. Тем не менее, когда я спускалась на цыпочках вниз, чтобы сделать кофе, у меня появилось впечатление, что мои кости скрипят.

Кухня у Сэма большая — ну, если сравнивать с гостиной, то маленькая — с просторными каменными прилавками вдоль одной стороны, и столом из розового дерева с другой. Хоть у всей мебели был аккуратный и крепкий вид, скорее всего, ей было лет под сто. Задняя дверь вела к нескольким зданиям для свинок и цыплят, маленькой оранжерее и к складу.

Рассвет здесь был... другим.

Сперва светлело небо, на фоне верхушек деревьев, и оно казалось бесконечным, пока свет солнца не добирался до стены. Более водянистый, менее медово—золотой. Еще один не совсем нормальный пунктик Сердца.

Если бы Сэм не ахнул, я бы не услышала, как он оказался в дверном проеме кухни позади меня. Я повернулась, чтобы увидеть, как он пялится на меня, будто не ожидал, что я все еще здесь. Или... трудно сказать. Я все еще плохо разбиралась в выражениях его лица, какие эмоции они обозначали.

— Что? — я сделала вид, будто подумала о чем-то совершенно другом. — Удивлен, что я умею готовить кофе? Я порядком насмотрелась, как ты это делал.

Это должно было вывести его из ступора.

— Вовсе нет. — Он приблизился к кофеварке, спросонья потирая щеку. Его кожа была гладкой, только что выбритой, из-за чего он выглядел моложе. — Солнце светило тебе на волосы. Они выглядели красными, как пламя.

Я не поняла хорошо это или плохо, да и вообще странно слышать от него такое. Почему он не мог просто говорить понятным для меня языком?

Я закрыла дверь и прислонилась к ней, пока он сыпал кофе для нас двоих, добавляя щедрые ложки меда. Затем он передал чашку мне, будто мы так каждое утро собираемся. Но в реальности, каждое наше утро — пока мы не пошли в Сердце — он кормил меня и помогал умываться. И я рассказала ему о своей влюбленности в Доссэма. В него.

Я допила чашку, надеясь, что если он заметит мои покрасневшие щеки, то спишет это на счет горячего кофе.

Все это время он ухаживал за мной, делал унизительную работу — а я еще надеялась на поцелуй в лобик прошлой ночью?

Я плюхнулась на ближайший стул. Сэм последовал за мной, нас разделял лишь стол. Он продолжал сидеть с опущенной головой, но я видела, как он подглядывает за мной сквозь челку. Когда он понял, что я заметила это, то обратил свой взгляд на окно, свет из которого мягко падал на его кожу. Я хотела спросить, где он пропадал прошлой ночью. Вместо этого, я сказала:

— У тебя задумчивый вид, — похоже, мой язык спас меня в последнюю секунду. Если он тайком куда-то выбирался, то я не должна об этом знать.

Его выражение стало еще угрюмее.

— Откуда ты знаешь?

— У тебя появляется морщинка. Прямо здесь. — Я ткнула указательным пальцем себе на переносицу между глаз. — Если ты будешь продолжать в том же духе, то она останется там навсегда.