Читать книгу - "Обитаемый остров - Борис Стругацкий"

Потом все кончилось так же внезапно, как и началось.Бригадир обвел строй посоловевшими глазами, вспомнил, где он находится, ирыдающим сорванным голосом скомандовал: «Господам офицерам развести роты назанятия!» Ребята, поматывая головами, оторопело косили друг на друга. Кажется,они ничего не соображали, и ротмистру Чачу пришлось дважды крикнуть «равняйсь»,прежде чем ряды приняли должный вид. Затем роту отвели к казарме, и ротмистрраспорядился:

– Первая секция назначается в конвой. Остальным секциямприступить к занятиям по распорядку. Р-разойдись!

Разошлись. Гай построил свою секцию и распределил посты.Максиму с действительным рядовым Панди достался пост в допросной камере. Гайнаскоро объяснил ему обязанности: стоять смирно справа и позади арестованного,при малейшей попытке арестованного подняться со скамьи – препятствовать силой,подчиняться непосредственно командиру бригады, старший – рядовой Панди… Корочеговоря, смотри на Панди и делай как он. Я бы тебя ни за что не поставил на этотпост, не положено кандидату, но господин ротмистр приказал…

– Ты держи ухо востро, Мак. Что-то я господинаротмистра не пойму. То ли он тебя хочет продвинуть поскорее – очень ты емупонравился в деле; вчера на разборе операции с командирами секций он хорошо отебе говорил, да и в приказ послал… То ли он тебя проверяет. Почему так – незнаю. Может быть, я виноват со своим рапортом, а может быть, ты сам со своимиразговорчиками… – Он озабоченно оглядел Максима. – Почисти-ка еще раз сапоги,подтяни ремень и надень парадные перчатки… Да, у тебя же нет, кандидатам неположено… Ладно, беги на склад, да живее, через тридцать минут выходим.

На складе Максим застал Панди, который менял треснувшуюкокарду.

– Во, капрал! – сказал Панди, обращаясь к начальникусклада и хлопая Максима по плечу. – Видал? Девятый день парень в Гвардии, и ужеблагодарность. В камеру его со мной поставили… Небось за белыми перчаткамиприбежал? Выдай ему хорошие перчатки, капрал, он заслужил. Парень – гвоздь!

Капрал недовольно заворчал, полез в стеллажи, заваленныевещевым довольствием, бросил на прилавок перед Максимом несколько пар белыхнитяных перчаток и сказал пренебрежительно:

– Гвоздь… Это вы здесь с очумелыми – гвозди. Конечно,когда у него от боли все нутро потрескалось – подходи, да клади его в мешок. Тутбы и мой дед гвоздем был – без рук, без ног…

Панди обиделся.

– Твой бы дед без рук, без ног на одних бровях деру бызадал, – сказал он, – если бы на него вот так с двумя пистолетами наскочили… Ябыло подумал – каюк господину ротмистру…

– Каюк, каюк… – брюзжал капрал. – Вот загремите черезпол-года на южную границу, тогда посмотрим, кто на бровях бегать будет…

Когда они вышли из склада, Максим спросил со всевозможнойпочтительностью (старина Панди любил почтительность):

– Господин Панди, почему у этих выродков такие боли? Иу всех сразу. Как это так?

– От страху, – ответил Панди, для важности понизивголос. – Выродки, понимаешь? Читать тебе надо больше, Мак. Есть такая брошюра«Выродки, кто они и откуда». Прочти, а то как был ты деревней, так иостанешься. На одной храбрости далеко не уедешь… – Он помолчал. – Вот мыволнуемся, например, злимся, скажем, или испугались – у нас ничего, тольковспотеем разве, или, скажем, поджилки затрясутся. А у них организмненормальный, вырожденный. Злится он на кого-нибудь или, например, струсил, иливообще… у него сразу сильные боли в голове и по всему телу. До беспамятства,понял? По такой особенности мы их узнаем и, конечно, задерживаем… берем… Ахороши перчаточки, как раз на меня. Как ты полагаешь?

– Тесноваты они мне, господин Панди, – пожаловалсяМаксим. – Давайте поменяемся: вы эти возьмите, а мне свои дайте, разношенные.

Панди был очень доволен. И Максим был очень доволен. И вдругон вспомнил Фанка, как тот корчился в машине, катался от боли… и как егозабрали патрульные гвардейцы… Только чего Фанк мог испугаться? И на кого он могтам злиться? Ведь он не волновался, спокойно вел автомобиль, посвистывал, оченьему чего-то хотелось… вероятно, курить… Впрочем, он ведь обернулся, увиделпатрульную машину… или это было после? Да, он очень торопился, а фургонзагораживал дорогу… может быть, он разозлился?… Да нет, чего я выдумываю? Малоли какие приступы бывают у людей… А задержали его – за аварию. Интересно,однако, куда он меня вез и кто он такой? Фанка надо бы найти.

Он начистил сапоги, привел себя в совершенный порядок передбольшим зеркалом, навесил на шею автомат, снова погляделся в зеркало, и тут Гайприказал строиться.

Придирчиво всех оглядев и проверив знание обязанностей, Гайпобежал в ротную канцелярию доложить. Пока его не было, гвардейцы сыграли в«мыло», было рассказано три истории из солдатской жизни, которых Максим непонял из-за незнания некоторых специфических выражений, потом к Максимупристали, чтобы он рассказал, откуда он такой здоровенный – это стало уже привычнойшуткой в секции, – и упросили его скатать в трубочку пару монеток на память.Затем из канцелярии вышел ротмистр Чачу в сопровождении Гая. Он тоже придирчивовсех осмотрел, отошел, сказавши Гаю: «Веди секцию, капрал», и секциянаправилась к штабу.

В штабе ротмистр приказал действительному рядовому Панди икандидату Симу следовать за собой, а Гай увел остальных. Они вошли в небольшуюкомнату с плотно занавешенными окнами, пропахшую табаком и одеколоном. Вдальнем конце стоял огромный пустой стол, вокруг стола были расставлены мягкиестулья, а на стене висела потемневшая картина, изображающая старинное сражение:лошади, тесные мундиры, обнаженные сабли и много клубов белого дыма. В десятишагах от стола и правее двери Максим увидел железный табурет с дырчатымсидением. Ножки табурета были привинчены к полу здоровенными болтами.

– Встать по местам, – скомандовал ротмистр, прошелвперед и сел у стола.

Панди заботливо установил Максима справа и позади табурета,сам встал слева и шепотом приказал «смирно». И они с Максимом застыли. Ротмистрсидел, положив ногу на ногу, покуривал и безразлично разглядывал гвардейцев. Онбыл очень безразличен и равнодушен, однако Максим явственно чувствовал, чторотмистр самым внимательным образом наблюдает за ним и только за ним.

Потом за спиной Панди распахнулась дверь. Панди мгновенносделал два шага вперед, шаг вправо и поворот налево. Максим тоже дернулся было,но сообразил, что он на дороге не стоит и к нему это не относится, а потомупросто выкатил глаза подальше. Все-таки было в этой взрослой игре что-тозаразительное, несмотря на примитивность ее и очевидную неуместность прибедственном положении обитаемого острова.

Ротмистр поднялся, гася сигарету в пепельнице, и легкимщелканьем каблуков поприветствовал идущих к столу бригадира, какого-тонезнакомого человека в штатском и бригадного адъютанта с толстой папкой подмышкой. Бригадир уселся за стол посередине, лицо у него было кислое,недовольное, он засунул палец под шитый воротник, оттянул и покрутил головой.Штатский, невзрачный маленький человечек, плохо выбритый, с вялым желтоватымлицом, неслышно двигаясь, устроился рядом. Бригадный адъютант, не садясь,раскрыл папку и принялся перебирать бумаги, передавая некоторые бригадиру.