Читать книгу - "Последняя из своего рода. Том 1 - Валерия Веденеева"

— Прикажи ему, чтобы оставался снаружи и стерег, — серьезно предложил Мервин.

— Э-э, — похоже, таирт и впрямь не шутил. — А на каком языке приказать? 

— Как хочешь. Твари не понимают слова, просто считывают образ четко очерченной команды. При должной умственной дисциплине ими можно управлять мысленно, но лучше пока не пытайся.

Я подозрительно посмотрела на таирт: могло ли так быть, что он надо мной издевался? Или нет?

— Ты, — строгим тоном я обратилась к единорожку, стараясь не морщиться от вида желтых бельм глаз, — оставайся снаружи, в дом не заходи, береги нас от всего дурного.

Нет, Мервин действительно был серьезен, поскольку взгляд твари наполнился собачьей преданностью и искренней радостью от возможности услужить. Единорожек издал восторженное ржание и галопом направился в первый обход вокруг сторожки.

* * *

В доме было сумрачно, только подсвечивали редкими всполохами дрова, сгорающие в печи. Я сидела на коленях почти вплотную к ее каменной кладке, наслаждаясь теплом. Когда начала зябнуть спина, я развернулась и со вздохом прижалась ею к печному боку. 

Я наконец-то отпустила истончившуюся защиту, позволив Силе восполнять резерв. Магия больше не грела, впервые в жизни я зябла и ежилась. Холодный воздух кусал меня за голые ноги, каплями кислоты скользил по рукам, без преград забирался под летнюю одежду. Даже простолюдинка была способна защититься от зимы лучше, чем я сейчас… Я, как обезумевший скряга, берегла жалкие остатки магии Источника.

Несколько дней, быть может, неделя — и мне хватило бы сил открыть Портал… что нам никак бы не помогло. Чтобы вырваться из этого мира, нужны были Врата, создавать которые я не умела. А вот Мервину приходилось.

— Сколько времени тебе нужно, чтобы восстановиться? — это был мой первый вопрос с тех пор, как я вошла в сторожку. Мервин возился с чем-то неразличимым — я, к сожалению, еще не научилась видеть сквозь спины — и сперва не ответил. Хотела бы я знать, кто из духов Бездны додумался сделать моим эль-эро столь плохо воспитанного эль-туань, да при том полукровку? 

Я чуть улыбнулась собственным мыслям: мой эль-эро, мой таирт, мой…

— Не знаю, Райша, — Мервин все же изволил ответить и теперь подошел ко мне, сел на пол рядом и протянул что-то, завернутое в крупный, пожухлый от старости, лист.

— Кадари оставили немного припасов, так что от голода мы не умрем, — пояснил он на мой недоумевающий взгляд.

Развернув сверток, я увидела… нечто.

— Точно, — пробормотала я себе под нос. — Потому что мы умрем от этого.

— Не капризничай, — Мервин забрал у меня бледно-желтого цвета пластину и разломил пополам. — Я много раз ел тхей-ло и жив до сих пор.

— Разве? — я скептически смерила его взглядом. — Уверен? Потому как я начинаю понимать, отчего ты всегда бледен, словно мертвец.

Таирт вгрызся в свою порцию, оставив второю половину лежать на моих коленях, тщательно пережевал и рассудительно заметил:

— Тем больше причин тебе это попробовать. Когда обретешь мою аристократическую бледность, то будешь хоть немного походить на настоящую принцессу, а не на розовощекую крестьянку.

Несколько мгновений я хватала ртом воздух. Да как он посмел! Поставить меня на один уровень с лишенной Дара простолюдинкой? Да как только язык повернулся?

В глазах Мервина плясали смешинки. 

— У тебя начинается лихорадка, — заявила я твердо, положив ладонь на его приятно теплый лоб, — и галлюцинации. Иначе ты никогда бы не сравнил прекраснейшую девушку нашего королевства с простой селянкой. 

— Да, — я грустно кивнула, глядя в его удивленно расширившиеся глаза. — Такое заблуждение можно объяснить только болезнью. Но не беспокойся: несколько дней отдыха, и тебе вновь откроется истина. 

С похвальной скромностью я опустила очи долу, как и положено благородной девице правильного воспитания, и, перекинув косу вперед, начала ее переплетать. Мервин издал какой-то звук, не то предсмертный стон, не то сдавленный смех. Я бросила на него быстрый взгляд на тот случай, если это все же первое, и застыла на середине движения…

За его спиной от двери к нам ползли тени, словно чернильные щупальца оставшегося снаружи осьминога. Бесшумные, почти невидимые в сумраке этого дома без окон, но только почти. Я не знала, что или кто это, но Мервин, развернувшийся тотчас, как заметил мое перекосившееся лицо, знал.

— Это просто тени, подобие наших следящих Нитей, — он сжал мою руку и чуть встряхнул, вырывая из ступора. — Суть, пославшая их, защиту кадари пройти не в состоянии. Здесь все еще безопасно, Риэль.

Я сбросила его руку и вскочила на ноги. Какая-то тварь смела подглядывать за нами? За мной? Да что она возомнила о себе!

— Вон! — сорвалось с моих губ. — Вон отсюда!

Собственный голос показался странно искаженным, а звуки, выходящие из горла, слишком жесткими, до боли царапающими нежные связки. 

— Тебе место в нижнем слое Бездны!

Щупальца-тени замерли, словно размышляя. Мой гнев поднялся до точки кипения: неведомая тварь смела противиться моей воле! 

— Подчиняйся! — слово ударило хлестко, с оттягом, тени испуганно съежились и начали отползать назад. 

Но даже когда они исчезли совсем, я продолжала смотреть на дверь. Вызванный вторжением гнев все еще клокотал внутри, ища выхода. 

Руки Мервина опустились мне на плечи — то ли остановить, то ли успокоить. Не будь таирт уже моим, это движение стоило бы ему жизни. Но он был мой, и я никогда не причиню вреда своему эль-эро. 

Впервые за несчетное количество веков у меня появилось смертное тело, появилась душа, а у души — ее вторая половина. Это оказалось странно, иногда больно, но вместе с тем я уже не могла отказаться от этого. 

Не хотела отказываться от этого.

Я вода, я туман. 

Меж его пальцами, сжавших лишь воздух, я проскользнула к выходу. Кто-то в моих владениях вел собственную игру. Кто-то хотел противопоставить моей воле — свою, моей игре — своих игроков, вывести на поле моей битвы своих воинов. Я найду виновного, накормлю деток нижнего мира его плотью и навсегда развею его дух…

— Подожди, — окликнул меня Мервин. Я замерла, обернулась. Что хотел мой эль-эро? 

Выражение лица таирта казалось невозможно понять. В глубине смертного я чувствовала сильное смятение, но эмоции перекрывали одна другую так, что прочитать было невозможно.

— Зачем тебе Риэль?

Я приподняла брови — какой странный вопрос. 

— Риэль — это я, — ответила мягко.

— Нет. Кто ты на самом деле?

— Я обязана отчитываться перед тобой, смертный? — мне стало немного смешно. — И с каких это пор мастер-таирт не в силах понять очевидного?