Читать книгу - "Чародеи - Андрей Смирнов"

Сделав, наконец, свой выбор, Мирек опустился на колени.

– Госпожа Идэль–лигейсан–Саутит–Кион, – произнес он с легкой дрожью в голосе. – Это честь для меня. Я, Мирек–атта–Кион, отдаю вам свою жизнь и всего себя в ваше владение. Если вы примете мою верность, я стану подчиняться вам с той же готовностью, с какой тело подчиняется своей душе.

– Мирек–атта–Кион, – сказала принцесса, кладя ладонь ему на голову, – отныне у тебя новое имя: Мирек–атта–Идэль. Если ты готов отдать мне свою верность, я стану заботиться о тебе с той же готовностью, с какой душа заботится о своем теле.

Затем она дала поцеловать ему свою руку и позволила подняться с колен. С этого момента Мирек стал ее безусловной собственностью. Осталось только выполнить последнюю формальность.

– Позвольте мне известить министра дворцового управления, – наклонив голову, сказал атта–Идэль, – чтобы он мог незамедлительно ввести изменения в реестр…

Если бы она отказалась, соглашение между ними стало бы недействительным. Вообще, по правилам, присягать следовало в присутствии двух свидетелей, присланных министром дворцового управления – но это правило редко соблюдали, ограничиваясь немедленным извещением управляющего (точнее, одного из его секретарей) сразу после присяги. Из клановых атта забирать себе в услужение высокорожденный мог лишь двоих в год.

Идэль не успела ответить – в помещение вошел Дэвид.

– Ну что, – сказал он. – Отправляемся?

– Подожди пару дней, – попросила Идэль Мирека, – сообщишь, когда вернемся.

Мирек мрачно посмотрел на свою госпожу. Лучше бы ему приказали отрезать от себя кусок мяса, чем оставляли в таком подвешенном положении. Идэль подвергала его страшнейшему унижению, и ее, с точки зрения Мирека, нисколько не извиняло то обстоятельство, что она вряд ли понимала, что делает. Далеко не все законы, по которым живут добровольные рабы, известны их господам. Однако – долг атта подчиняться, а не протестовать, поэтому Мирек наклонил голову и послушно произнес:

– Как прикажете. Но пока я не сообщу, мое старое имя останется при мне.

Ему было так же неприятно это говорить, как змее, сбросившей кожу, – вновь пытаться натянуть ее на себя.

– Конечно, – сказала Идэль. Она и понятия не имела о том, какие грозы бушуют сейчас в душе ее нового атта. – Вставайте в круг.

Для начертания бинарного портала Идэль использовала самую дальнюю комнату, совмещавшую в себе функции маленькой личной библиотеки и кабинета. Теперь мебель была отодвинута к стенам, ковер – свернут и поставлен в угол. Посреди комнаты был начертан сложный узор, базовыми фигурами которого служили восьмилучевая звезда, круг в ее центре и еще один, внешний круг. Было множество дополнительных линий, создававших впечатление сложной, асимметричной паутины, покрывающей рисунок. Практически все свободные участки заполнены надписями на Искаженном и Рунными монограммами. Все линии сверху присыпаны серебристым песком, в состав которого входили толченые кости, пепел и крупицы серебра.

Они встали во внутренний круг. Дэвид наступал на рисунок совершенно спокойно – он знал, что подобные графические схемы маги всегда покрывали дополнительным защитным заклятьем, которое фиксировало рисунок в том виде, в каком его создавал заклинатель. В противном случае неосторожное движение или порыв ветра могли смазать линию – а это, в свою очередь, либо сводило всю работу на нет, либо, при особенном невезении, могло породить работающее, но сломанное заклинание, с непредсказуемым или даже убийственным эффектом.

Теоретически защищенный магический круг в состоянии выдержать даже влажную уборку. Но, поскольку никакое заклинание не обладает бесконечным запасом прочности, лучше в таких делах не рисковать.

По словам Идэль, в создании бинарных порталов не было ничего особенно сложного, и Дэвид подумал, что обязательно нужно будет освоить данный способ перемещения. Конечно, это не волшебная дорога и не прямые Врата между мирами, но… для мага его класса умение перемещаться хотя бы таким способом могло бы стать большим шагом вперед, открыло бы совершенно новые перспективы. Он вызвал Око, чтобы внимательнее изучить энергетическую схему рисунка. Тоже паутина, только уже не двухмерная, а четырехмерная. Концы всех нитей удерживались контурами высокой фигуры, в ауре которой доминировали светло–зеленые, золотисто–желтые и мягкие алые цвета.

– Дэвид, – недовольно сказала фигура, – выключи это. Ты мне мешаешь. Создаешь дисбаланс. Я потом тебе объясню, как создаются бинарные порталы.

Дэвид послушно изгнал Око. Идэль произвела ряд сложных пассов, при этом что–то едва слышно бормоча себе под нос. Дэвид и без заклятья магического виденья чувствовал, почти видел, как сплетаются нити, удерживаемые его возлюбленной, как сдвигаются сгущения силы и приводятся в движение ключевые узлы системы. Комната начала смазываться, будто рисунок на оконном стекле, смываемый влажной тряпкой. Он и не заметил, как оказался во тьме. Вернее, не во тьме – в совершенном бесцветье. Не было ощущения пустого пространства, не было и полного мрака. Скорее, казалось, что он просто закрыл глаза – но под веками по–прежнему пляшут нереальные, постепенно теряющие яркость и исчезающие, разноцветные линии и пятна… Несколько секунд страха. Затем – такое чувство, как будто кто–то промыл ему глаза. Вокруг был живой мир, он чувствовал это, но зрение еще не сфокусировалось, и он по–прежнему не видел предметов – улавливал только общую тональность помещения. Стало существенно темнее. Кто–то закрыл окно в комнате?.. Тут, наконец, незримые силы повернули «регулятор резкости» до упора, и как–то вдруг, сразу, из небытия возникли вещи. Собственные мысли показались Дэвиду полной глупостью. Никто не закрывал окно. Они уже переместились, и место, в котором они сейчас стоят, находится за много–много миль от Геиля.

Пустая комната примерно такого же размера, как и та, которую они покинули. Несколько книжных шкафов, несколько сундуков. Закрытые ставни. Затхлый запах, повсюду пыль.

– Эээ… – неуверенно сказал Дэвид, озираясь по сторонам. – Ты уверена, что мы… попали туда, куда хотели?

– А что тебя смущает? – спросила Идэль, выходя из круга.

– Больше похоже на кладовку, чем на комнату принцессы.

Идэль недовольно поджала губки:

– Это нежилая комната. Ее не убирают, потому что я приказала сюда никого не пускать.

В комнате была только одна дверь, и петли отвратительно заскрипели, когда Идэль, отворив ее, вошла в соседнее помещение.

Оно было освещено гораздо лучше. И следов грязи не наблюдалось. Представляла комната собой что–то вроде роскошной гостиной – с бархатными креслами, мраморными столиками и золотыми светильниками, закрепленными на стенах. Впечатление портили только два тюфяка, брошенные прямо на пол, да четверо солдат, увлеченно режущихся в карты. Скрип двери привел их в легкий шок, сменившийся затем бурной деятельностью. Вскинув спегхаты, они направили оружие на принцессу.

– Стоять! Не шевелиться! Не колдовать! – заорал один из них, бывший, видимо, главным в группе.