Читать книгу - "Как избавиться от наследства - Надежда Мамаева"

— Испытание верой — это испытание длиной в жизнь. Я поняла, что оно мне не по силам. Всю жизнь провести в покаянии, постах и молитвах, став одной из монахинь… Я, наверное, еще слишком молода и слишком люблю жизнь. Брак же показался мне лишь… меньшей тюрьмой. — Я попыталась увести разговор в сторону от скользкой темы.

Властелину это не понравилось.

Я почувствовала, как в виски начали ввинчивать раскаленные шурупы. Медленно, все усиливая нажим. Амулет на груди нагрелся, предупреждая, что в мою голову пытаются проникнуть, мало заботясь о том, останусь ли я после этого в своем уме.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не закричать. И тут внезапно все прекратилось. А его темнейшество досадливо протянул:

— Терпение — это искусство скрывать боль. Лэрисса, скажите, насколько вы терпеливы?

Не вопрос, а прямо-таки толстый намек.

— Я могу лишь ответить, насколько я упряма. Ведь терпение и упрямство — это два сына одной матери.

— Значит, будете сопротивляться до последнего?

Конечно, владыка понял, что я лишь прикрывалась набожностью, чтобы скрыть правду. Увы, совет Деймона был хорош, но только не против его темнейшества, которому позволено на своих землях даже больше, чем все. И если владыка захотел узнать правду, то добьется ее.

Наверняка шпионы доложили ему уже все, что могли. Вот только, судя по всему, о сделке Деймона со смертью и белочкой они не знали. Иначе бы сейчас мне не пытались вскипятить мозг.

— В природе каждого человека заложено желание сопротивляться до последнего, когда дело касается того, чтобы жить… — Я попыталась ответить уклончиво, в тот момент еще не понимая, насколько крупно попала.

— Жаль, так было бы проще…

— Простите?

— Лэрисса, вы не так глупы, как хотите казаться. Это видно по вашим глазам, по манере держаться. В вас нет страха, что застилает многим моим подданным глаза, безрассудства и максимализма, присущих юности, фанатичной веры, как у вашего покойного отца… Говоря иносказательно, вы не сладкая конфетка, какой выглядите благодаря вашей карамельной внешности, скорее вы крепкий кофе, чей вкус способен здорово удивить.

«Но только не меня», — читалось во взгляде владыки.

Вот только интерес правителя был далек от мужского. Для этого у него был слишком холодный взгляд. И его дальнейшие слова это подтвердили:

— Но сколько бы ни был тверд ваш ум и крепка броня самообладания, если их не разбить кинжалом, то вполне возможно, что едкий яд проделает в защите дыру. Кажется, с последним вам в монастыре пришлось свести знакомство? Отравителя ведь не нашли? Но я рад, что его рука дрогнула и доза для вас оказалась не смертельной…

Опять намек. Я сглотнула, и это не укрылось от внимания монарха.

— Вы не побледнели, у вас не затряслись руки. Признаться, я ожидал более бурной реакции, чем ваши чуть поджатые губы. Значит, вы уже в курсе того, что вас хотят убить.

Я поняла, что юлить бесполезно, и призналась:

— Да.

— И, полагаю, вы хотите жить долго, счастливо и свободно.

— Вы проницательны. — Я чуть склонила голову.

— Что ж, если бы вы не сопротивлялись, мне бы не было нужды договариваться с вами. Но раз вы настолько терпеливы… — Он помолчал, давая понять, что имел в виду совершенно иное. — То я предлагаю вам сделку. Ваша жизнь в обмен на некоторые услуги.

— Простите?

Его темнейшество с поистине царским величием простил. А потом из весьма иносказательной беседы я поняла, что если соглашусь быть шпионкой владыки, то он обещает мне, что я останусь живой и после того, как мой супруг окажется владетелем земель Лавронсов. Причем останусь живой не каких-нибудь пять минут, а долгие годы.

На осторожный вопрос: «Зачем это нужно?» — я получила неожиданно откровенный ответ. Владыку не устраивало, что Райос, вольный страж, подчиняется владыке скорее номинально, чем реально.

— Сейчас в руках этого вчерашнего мальчишки слишком большая власть и слишком много земель при его независимости. Мне нужна страховка. И этой страховкой можете стать вы, Кэролайн.

Слова темнейшества о том, что при всей своей власти Деймон не может полностью обеспечить одного — полной моей безопасности, царапнули. К тому же я прекрасно помнила слова «супруга» о том, что спустя седмицу у него отпадет надобность заботиться о моей жизни.

— А что мне нужно делать в качестве шпионки?

— Самую малость: сообщать мне обо всем, что связано с Деймоном. А если он решит пойти против меня, то и убить его.

Есть такие моменты, когда кажется, что твое сердце остановилось. Ты даже можешь сделать судорожный вздох, еще не упал и стоишь на этой земле, но понимаешь: кровь застыла в жилах. Так вот сейчас был именно тот самый момент. Я четко и ясно осознала, что отказа владыка не простит. Я проживу ровно столько дней, сколько нужно стражу, чтобы приумножить свои владения. А после — мне конец. Причем могу спорить на что угодно — убьют меня по приказу его темнейшества. Ибо тот, кто сейчас стоит передо мной, не терпит отказов.

Даже то, что сейчас он пробует со мной договориться, пусть и шантажом, его раздражает. Да что там раздражает, откровенно бесит. Хотя он и мастерски это скрывает. Но я, привыкшая через объектив подмечать даже незначительные детали, в одном снимке передавать характер и эмоции, видела. Вот на миг дрогнули уголки его губ, когда мы говорили о терпении, сжался и тут же разжался кулак, когда владыка пытался проникнуть в мою голову, вот его темнейшество вскинул подбородок, говоря о том, что я должна доносить на Деймона…

Судя по всему, император Темных земель изначально планировал просто вытрясти все нужные ему сведения из моей головы, как из перевернутого мешка. Но, упс, ему попалась дамская сумочка, в которой напихано столько добра, что оно застряло на выходе, создав затор.

Потому сейчас он решил добиться своего иным путем.

Слышала где-то, что агента можно завербовать за десять минут. Темный властелин управился за пять.

— Как ваша верноподданная я не в силах вам отказать… В делах государственных.

Я вновь присела в реверансе, пытаясь тянуть время. Сама же лихорадочно пыталась найти лазейку, как мантру мысленно повторяя: «Думай, Адка, думай! Чем ты хуже того шельмеца-адвоката, который сумел доказать в суде, что убивать не так уж и плохо…»

И решение пришло. Можно сказать, профессиональное.

— Позвольте уточнить, как часто вам нужны мои отчеты? — все еще зависая в чертовом реверансе, уточнила я.

Владыка махнул рукой в жесте среднем между «боже мой, какая глупость» и «разрешаю ближайшие пять минут не падать передо мной ниц». Я выпрямилась.

Его темнейшество окинул меня изучающим взглядом, качнулся с пятки на носок, заложил руки за спину и, переведя свой взор на окно, задумчиво протянул: