Читать книгу - "Легион Грома - Стэн Николс"

— Времена сейчас неспокойные, Серафим, или как ты там себя называешь, — сказал Лекманн, — и бродить без небольшой армии значит нарываться на неприятности.

— Так почему же вы это делаете?

— Нас трое, и мы можем постоять за себя.

— Не сомневаюсь. Но я никому не угрожаю, и никто не угрожает мне. И потом, разве вас не четверо? — он выразительно посмотрел на Коиллу.

— Она просто с нами, — объяснил Аулэй. — Она не одна из нас.

Человек не ответил. По выражению его лица по-прежнему ничего нельзя было понять.

— Не видел ли ты поблизости других, похожих на нее? — спросил Аулэй.

— Нет.

Коилла изучала вновь прибывшего.

«У него глаза умного и проницательного человека, — подумала она. — Он умнее, чем хочет показаться».

Но как он может ей помочь, она не видела.

Конь чужака подошел к ручью, опустил голову и начал пить. Никто ему не мешал.

— Как я уже сказал, в наше время опасно в одиночку приближаться к незнакомым людям, — произнес Лекманн.

— Честно говоря, я увидел вас лишь в самую последнюю минуту, — признался Серафим.

— Разгуливать с закрытыми глазами тоже не слишком разумно.

— Я часто задумываюсь. Живу внутри собственной головы.

— Хороший способ ее потерять, — заметил Аулэй.

— Ты за Уни или за Поли? — брякнул Блаан.

— Ни за тех, ни за других, — отвечал Серафим. — А вы?

— То же самое, — сказал Лекманн.

— Приятная новость. Я уже устал наступать на яйца. Случайно выскользнувшее слово, если сказать его в неподходящей компании, может создать большую проблему.

«Интересно, — подумала Коилла, — в какой компании, по его мнению, он находится сейчас?»

— Так ты безбожник? — спросил Аулэй.

— Я этого не говорил.

— Я подумал, коли ты разгуливаешь невооруженный, то, должно быть, полагаешься на какие-нибудь высшие силы, — с явным намерением поддеть заметил Аулэй.

— Мое ремесло не требует оружия.

— И что это за ремесло? — осведомился Лекманн.

Серафим слегка расправил плащ и театрально склонил голову:

— Я путешествующий бард. Рассказчик историй. Мастер слова.

Выразительная ухмылка Аулэя стала наглядным выражением невысокого мнения всей компании о профессии гостя.

Коилла окончательно решила, что вряд ли от него следует ждать помощи.

— А вы, доблестные рыцари… Чем вы живете в этом мире?

— Мы предоставляем частные услуги военного характера, — величественно отвечал Лекманн.

— А в качестве побочного занятия уничтожаем паразитов, — добавил Аулэй, холодно посмотрев на Коиллу.

Серафим, все с той же неподвижной улыбкой, кивнул, но ничего не сказал.

Лекманн усмехнулся:

— Со всеми этими войнами и междоусобицами твой бизнес, наверное, не слишком процветает.

— Совсем напротив, неспокойные времена мне подходят, — Серафим обратил внимание на их недоверчивые взгляды. — Когда все вокруг плохо, людям хочется забыть о сегодняшних неприятностях.

— В таком случае ты, должно быть, процветаешь, — ядовито произнес Аулэй.

Коилла решила, что странник или дурак, или слишком доверчив. Добром такое не кончится.

— Мое богатство нельзя взвесить или подсчитать, как золото.

Фраза озадачила Блаана.

— Это как?

— Разве можно оценить солнце, луну, звезды? Ветер, который дует вам в лицо, песню птицы? Или эту воду?

— Медовые слова… поэта, — в тоне Лекманна прозвучало отвращение. — Если твое богатство составляет Марас-Дантия, то у тебя гнилой товар.

— В этих словах есть истина, — согласился Серафим. — Сейчас наш мир не таков, каким был прежде, и положение ухудшается.

Аулэй ответил с долей сарказма:

— Ты к тому, что завтракаешь солнцем, ужинаешь звездами, а обедаешь ветром? Небогато — за все твои труды!

Блаан глупо ухмыльнулся.

— За мои труды слушатели дают мне еду, питье, кров, — ответил гость. — Иногда кто-нибудь даст монету. Или даже расскажет свою собственную историю. Может, у вас есть такая история?.. Я послушаю, а потом буду рассказывать другим.

— Разумеется, нет, — презрительно фыркнул Лекманн. — Наши истории вряд ли будут тебе интересны.

— Я бы не стал утверждать это с такой уверенностью. Всякая человеческая история по-своему ценна.

— Нашу ты не услышишь. Куда направляешься?

— Никуда конкретно.

— И выехал, наверное, тоже не из конкретного места?

— Выехал я из Хеклоу.

— Так ведь нам-то как раз туда! — воскликнул Блаан.

— Закрой рот! — бросил Лекманн. Он улыбнулся Серафиму фальшивой улыбкой. — А что… э-э… А как нынче дела в Хеклоу?

— Как и везде. Хаос и гораздо меньше терпимости, чем раньше. Город превращается в пристанище подонков. Кишмя кишат уголовники, работорговцы и прочие в том же роде.

Коилле показалось, что странный человек сделал едва заметное ударение на слове «работорговцы». Но она не была уверена.

— И не говори, — ответил Лекманн, изображая равнодушие.

— Совет и Стража пытаются контролировать ситуацию, но магия там столь же непредсказуема, сколь и в других местах. Это затрудняет им задачу.

— Да уж наверное… Серафим повернулся к Коилле:

— А что ты, друг из древней расы, думаешь по поводу посещения места, пользующегося такой дурной славой?

— Для начала неплохо бы иметь выбор, — ответила Росомаха.

— Ей нечего сказать на эту тему! — поторопился вмешаться Лекманн. — К тому же она орк, так что сумеет о себе позаботиться.

— Главное, верьте им, — пробормотала Коилла. Рассказчик историй пригляделся к заматерелым, злобным лицам охотников за удачей.

— Я просто наберу воды и отправлюсь своей дорогой.

— Тебе придется заплатить, — решил Лекманн.

— Я не знал, что этот ручей кому-то принадлежит.

— Сейчас он принадлежит нам. Девять десятых собственности.

— Я же говорил, у меня ничего нет.

— Ты рассказываешь истории, вот и расскажи одну. Если нам понравится, ты присоединишься к своему коню и напьешься.

— А если не понравится? Лекманн пожал плечами.

— Ну что ж, истории — моя валюта. Почему бы и нет?

— Только не рассказывай какой-нибудь бред, предназначенный для запугивания идиотов, — пробурчал Аулэй. — Вроде этих песен, которые распевают феи, про троллей, пожирающих детей, или про дела чудища Слуфа. Вы, словоплеты, все одинаковы.