Читать книгу - "Скрут - Марина и Сергей Дяченко"

— Что, малыш, испугался?.. Ты такой славный… Такой… Не бойся. Хочешь, я тебя обниму?

Запах роз и пота стал сильнее. Запах пота, исходящий в лесу от усталой Илазы, не казался Игару противным — а теперь он инстинктивно задышал ртом. Руки ясновельможной соскользнули с его плеч на спину, женщина гортанно муркнула — и он выдавил совершенно неожиданно:

— Не… не надо… запах такой…

Ясновельможная опешила. Она просто потеряла дар речи; взгляд ее впился в Игара, будто пытаясь опровергнуть услышанное ушами. Игар попятился, наметив путь к отступлению.

И в этот самый момент послышался негромкий, деликатный стук в дверь:

— Госпожа! Госпожа!

Ясновельможная зарычала. Раздраженно обернулась:

— Ну?

— Госпожа, тот человек только что прибыл… Наши люди встретили его — через пять минут он будет здесь. А к властителю — только утром…

Пользуясь минутным замешательством женщины, Игар прыгнул. Откинул украшавший стену гобелен — через эту потайную дверь ясновельможная привела его, теперь он наугад бросился в темный, узкий коридор, скоро сменившийся лестницей. Он спотыкался, больно ударяясь, держался руками за холодные стены и глупо улыбался во весь рот, бесконечно повторяя про себя: ушел, спасся… Удрал от сучки. От потаскухи. Удрал!!

Потайной ход закончился снова-таки гобеленом; щурясь, Игар выбрался в коридор — широкий и освещенный, плавно переходящий в гостиную. Витражные двери оказались широко распахнуты; до спасения оставалось всего несколько усилий и всего несколько минут — однако в гостиной ожидал приема тот самый долгожданный гость. Гость стоял спиной, и был он приземист и толст.

Игар скользнул вдоль стены, желая произвести как можно меньше шуму — и, вероятно, именно потому задел локтем декоративную подставку с цветами. Послышался звон разбиваемого фарфора.

Долгожданный гость обернулся ему навстречу. Голубые глаза его казались двумя бумажными васильками; у ног стоял пузатый саквояж, хранящий до поры до времени Перчатку Правды.

Крик застрял далеко у Игара в глотке. Ослабевшие ноги отказались повиноваться — чтобы убежать, пока еще есть такая призрачная возможность, или по крайней мере кинуться на толстяка, чтобы зарезать его осколком фарфоровой вазы…

В это время совсем другой, рассудочный Игар удивленно подумал: так вот кого она ждала. Вот кого вызывал властитель; бедный Са-Кон. Бедный господин Са-Кон, как жестоко отольются тебе те колотушки, которые получил по твоему приказу неудачливый посланец Игар… Теперь ты признаешься, что у жены властителя КорБора не только сын от тебя, но и…

Все это время уложилось в одну секунду. Длинную секунду, пока толстяк и Игар смотрели друг на друга.

Потом толстяк тихо улыбнулся:

— Привет. А тебя уже все похоронили.

Игар впервые слышал его голос. Неожиданно низкий, глухой.

Он медленно-медленно двинулся назад. Пятясь. Толстяк сделал всего один шаг — и оказался вдруг ближе, много ближе, нежели был; воистину, в некоторых искусствах он был не менее искушен, чем сам Отец-Разбиватель… Которого Игар, его худший ученик, неустанно позорит…

— Стой, — тихо уронил Перчатка Правды.

Игар уперся спиной во что-то твердое. Кажется, дверной косяк.

— Ты живой… Это хорошо, — толстяк довольно улыбнулся, и по спине Игара продрал мороз. — А девчонка жива? Илаза?

Игар не то кивнул, не то дернул головой.

— Я так и думал… Не трясись.

Застучали по лестнице чьи-то шаги; наверху послышался раздраженный голос ясновельможной. Игар прерывисто вздохнул.

— Не дрожи, говорю… Я сейчас не на работе. Я вроде как в гостях. Приватная особа. До тебя мне дела нет…

Игар не поверил собственным ушам.

— Сейчас — иди. А потом — не попадайся… Не попадешься?

Игар замотал головой: нет.

— Иди.

Игар отступил. Потом еще отступил. Потом еще; толстяк не двигался с места, по-прежнему усмехаясь. Игар повернулся, готовый без оглядки бежать — и не побежал.

Толстяк смотрел — уже с интересом.

— Я… — Игар подошел, сдерживая дрожь в коленях. — Я что… назвал их? Это я назвал? Ятерь и Тучка? Я… выдал?

Перчатка Правды улыбнулся. Широко и многозначительно.

Голос ясновельможной донесся из коридора напротив. Игар повернулся и побежал, как не бегал никогда в жизни.

Привратник не получал никаких предостережений на его счет; ворота успели лишь приоткрыться — а Игар уже вырвался, обдирая бока, и, не чуя под собой ног, кинулся прочь.

Звезде Хота было все равно. На нее наползла мелкая, клочковатая ночная туча.