Читать книгу - "Трельяж с видом на море. Цена дерзости - Вера Чиркова"

Нежный, как вскрик испуганной девушки, как утренний ветерок, звук сорвался и повис в ошеломлённой тишине гостиной и казался бы чужим и ненужным, если бы вслед не ринулся более уверенный и глубокий аккорд. Несколько наугад сыгранных тактов постепенно сложились в тревожную мелодию, печальную и светлую одновременно. В ней скользили нотки известного произведения Штрауса, но только нотки. Всё остальное было чистейшей воды импровизацией, откровением души, наполненной живой тоской по утраченному миру, по матери, по смутным несбывшимся надеждам и мечтам.

Костик потихоньку продвигался по залу, заходя так, чтобы видеть лица присутствующих. И был потрясён, заметив слёзы не только в глазах госпожи, но и её мужа. Так, может… не всё так безнадёжно?

Но начнёт он вовсе не с того, чего ждут от него хозяева и Авронос… а с совершенно другого.

– Госпожа Уликора, – резко оборвав игру, тихо, но очень проникновенно приказал Костик, – рассказывайте!

– Что? – Она выглядела потрясённой, но из-под изумления рвался испуг.

– Всё, что произошло тут в тот день, когда заболел ваш муж. И с чего вообще началась вся история, – добавил он, повинуясь наитию. – Только правду, иначе ваш муж вскоре умрёт, сидя в этом кресле. Я чувствую… как тень без лица уже подбирается к нему.

Странное чувство, охватившее Костика вчера, когда он вытаскивал с того света Майку, на этот раз пришло почти моментально, откликом на его слова о тени.

– Рассказывайте, – поторопил землянин, опасаясь, что снова свалится в обморок и не сумеет довести дело до конца.

К его удивлению, хозяйка действительно заговорила, как-то бесстрастно и ровно, словно находилась под гипнозом.

– Это началось, когда я была ещё совсем юной девчонкой. У меня была подруга, дочь обедневшего соседа, родители пригласили её ко мне компаньонкой. Отец жалел Недику и надеялся, что в нашем доме её скорее заметит кто-то из достойных господ. Саму меня к тому времени уже просватали за Барсента, и я была самой счастливой невестой на свете. Вы не представляете, какой он умный и добрый человек…

– Не отвлекайтесь, – чувствуя, как на миг ослабла связь, мягко приказал Дэконс, – что случилось дальше?

– Однажды проведать Недику приехал её кузен и в первый же вечер попытался меня обнять. Я позвала слуг… и его выгнали из дома в тот же час. А ещё через несколько лун Недика призналась мне, что влюблена в очень достойного юношу и получила от него письмо, но не умеет описать свою любовь… и пригласить его на свидание. Она чуть не на коленях просила меня набросать для неё черновик… и я сжалилась. Набросала несколько строк прямо на обороте листка, где записывала ноты, и попросила вернуть мне эту бумагу. Она вернула через день и похвасталась ответом своего избранника. И очень смущённо попросила написать ещё… иначе он поймёт, что первое письмо сочинила не она. Не помню, сколько писем я ей написала, в моём сердце горела любовь к жениху и слова сами рвались на бумагу… Теперь понимаю, как глупо я поступила, поверив компаньонке. Вернее, начала понимать… через год после свадьбы. Мы тогда вернулись с Сузерда… и однажды мне прислали с посыльным уголок листка, на котором было написано моей рукой любовное послание. Но кто-то моим почерком дописал обращение к совершенно незнакомому мне человеку… как я выяснила чуть позже, смертельному врагу моего мужа. И что хуже всего, там была проставлена дата. Оказалось, что негодяи… моя бывшая компаньонка, так и не вышедшая замуж, и её кузен следили за мной. И выбрали именно тот день, когда я гостила у родителей.

– Дальше, не молчите, – поторопил Костик и почувствовал, как ему в руку втиснули стакан.

Выпил, не чувствуя вкуса и, не отрывая взгляда от хозяйки, повелительно кивнул ей.

– Они просили за вторую часть письма и остальные черновики довольно крупную сумму, но у меня как раз были деньги, мама подарила, чтоб я купила себе драгоценности ко дню рождения. Я предприняла все меры предосторожности, передавая эти деньги, перепроверила полученные бумаги и тут же их сожгла. Но меня всё же обманули. Как потом выяснилось, несколько листков были искусными копиями. Да и забиравший деньги посланец подробно описал эту сделку и отдал документ вымогателям. С тех пор они превратились в мой личный кошмар. Ловили меня на каждом неосторожно сделанном шаге. Через пару лет я перестала ходить на балы и приёмы и приглашать к себе гостей. Если со мной заговаривал кто-то из мужчин, отвечала холодно и сухо, и вскоре меня стали сторониться все друзья мужа и его родственники. И всё же вымогатели каждый раз находили повод для шантажа.

– Быстрее переходите к тому дню, – торопливо выдавил Костик, чувствуя, как Уликора понемногу ускользает из-под его влияния.

– В тот день я решила разом покончить с негодяем. – Впервые в голосе хозяйки прорвалась горькая нотка. – Пообещала отдать все свои драгоценности, если он принесёт всё до последнего листка и свидетельства посредников мне в комнату. На самом деле я решила его убить. Приготовилась заранее, смазала несколько ножей мгновенно парализующим составом… и напрятала по всей комнате. Но он снова меня переиграл. Заранее написал письмо Барсенту и представил историю в вывернутом виде. Соврал, будто я его когда-то соблазнила и шантажом заставляю помочь бежать от мужа вместе с кучей драгоценностей. Барсент следил за моей комнатой и, едва негодяй влез в окно и взял у меня из рук шкатулку, внезапно появился на подоконнике. В этот момент я как раз выхватила нож, но, увидев мужа, страшно растерялась. Негодяю удалось отобрать у меня нож и замахнуться на меня. Я была готова умереть… эта полная страха жизнь меня страшно вымотала. Но он в последний момент передумал, повернулся к окну и ударил Барсента. Я не помню, как уходил подлец, я видела только кровь и знала, что зелье действует очень быстро. Поэтому я изо всех сил тащила мужа в комнату. Тут прибежали слуги… – Голос женщины становился все тише и безжизненнее.

– Бедняжка… – Авронос, вскочив, осторожно уложил хозяйку на кресло и ринулся к столу, приготовить ей зелье.

– Вы уверены… – хрипловатый голос калеки прозвучал как гром с ясного неба, – что она сказала правду?

Серебряный стакан выскользнул из рук шагнувшего к Уликоре знахаря, обдав подол её платья тёмными брызгами, со звоном покатился по полу, и Авронос кинулся его поднимать.

У Костика ещё хватило сил спокойно откинуться на спинку стула и смерить хозяина насмешливым взглядом.

– Дурак. Лучше признайся, когда вставать начал?

Стакан снова выпал из рук лекаря.

Однако Костик этого уже не видел, комната мягко погрузилась в вязкий тёмный туман.

Домой они ехали в непроглядной ночной темноте, разбавленной лишь неярким светом редких фонарей, стоящих у ворот домов. Впрочем, выглядывать в окна у Костика не возникало никакого желания, а в коляске был собственный светильник. Одной рукой парень держал надкусанный пирог, второй крепко прижимал к груди свой первый серьёзный гонорар. Тот самый кларнет. Спасибо Авроносу, вовремя пнул, когда Костик попытался отказаться от подарка.