Читать книгу - "Фатум. Сон разума - Виктор Глумов"

Ник спустился в метро и поехал к Лешке.

И только затем — на собрание «Щита».

* * *

Ник арендовал зал сегодня утром. Не сам, конечно, через доверенных лиц. Это оказалось неожиданно просто и дешево — тренинговые и лекционные помещения сдавались по всей Москве.

Ник опасался, что зал останется пуст, что командиры и их помощники забьют на выступление. Нет, вот они — ряды полны, и кто-то сидит в проходе на полу. Здесь и ребята из спортивных клубов, и антифашисты, и активисты развалившихся марионеточных партий — те, кем подтерлись и выбросили на помойку. В основном молодежь, но попадаются зрелые мужчины и люди преклонных лет. Их привело отчаяние. Они пришли за новой верой, пока настороженные и недоверчивые, но когда они поймут, что их никто не собирается обманывать, — получат ее. Люди не так глупы, как их рисует власть, и должны отличить ложь от истины. И на нем, Нике, ответственность за доверившихся ему людей.

На входе и у сцены дежурят телохранители — друзья Коня по спортзалу, обыскивают пришедших. Не забыть бы извиниться — меры безопасности, не знак недоверия.

Настороженное молчание повисло в воздухе.

— Друзья! — Ник постарался заглянуть в глаза каждому. — Я разделяю вашу ярость. Я разделяю вашу жажду мести. Я видел жертв теракта — их боль не утолить ничем.

— Кровью! — крикнули из зала.

Ник поднял руку, останавливая прибой шепота.

— Кровью? Но если мы прольем кровь — многие из нас погибнут. Подумайте, друзья, готовы ли вы осиротить своих родителей?

— А что, сидеть и ждать?

— Нет! — крикнул Ник. — Мы не будем сидеть! Но никто из нас не погибнет напрасно! Мы будем разрушать! Мы будем строить! На обломках старого мира мы воздвигнем новый мир, мир, устремленный в будущее!

— Сначала — разрушить старое!

Ник взглядом поискал крикуна, но не нашел. Вот ведь неугомонный. И они слушают, они соглашаются… Ничего. Повернуть реку гнева. Оседлать цунами. Лететь на вихре.

— Сначала необходимо собрать все силы. Подготовиться. Выйдем на улицы — и что? Нас сметут. Неосмотрительность — наш враг, но враг не единственный. Все зло, вся несправедливость этого мира направлены против нас. Я не удивлюсь, если враги есть и в этом зале. Вы готовы поддаться на провокацию?

— А что, теракт — провокация? Теперь это так называется? — Он все-таки поднялся со своего места, нескладный чернявый пацан. Огляделся в поисках поддержки.

— Провокация — призыв идти и крушить, не думая о последствиях. Не имея цели. Ведь месть — не цель. Надо бороться не с последствиями, а с причиной. Причина — коррумпированное, эгоистичное государство. Наши идеалы просты: нет — коррупции. Воруешь — сиди в тюрьме. Фашизм не имеет права на существование. Каждый должен работать на совесть: священник ли, полицейский, врач. Этого мы добиваемся. Этого мы хотим. Вы убьете рядовых преступников, и вас посадят в тюрьму. Цельтесь выше. В голову! В голову несправедливости!

— Так дайте нам возможность выстрелить!

— Дадим! — Ник прижал руку к сердцу. — Дадим, но потерпите немного! Мы замахнемся и ударим! Нельзя бить без замаха!

В зале стало тихо. Чернявый сел. Ник лихорадочно соображал, где же, в чем же он ошибся.

— А если, — голос был другой, — если мы завтра устроим акцию? Всероссийскую акцию протеста? Против фашизма? Против коррупции? Если мы выйдем на улицы — где будете вы, Никита Викторович?

Он знал, какого ответа ждут люди. И чтобы не потерять их доверие, не бросить их на произвол судьбы, ответил:

— Я буду с вами, друзья!

Гром оваций оглушил Ника, он обвел взглядом сияющие лица и среди воздетых к потолку рук увидел Коня — тот стоял почти у самой сцены и аплодировал громче всех.