Читать книгу - "Миледи и притворщик - Антонина Ванина"

– Ну что вы, молодой человек, – добродушно хохотнул профессор, – вы приняли за питона обыкновенную гадюку. Вернее, не совсем обыкновенную из-за её окраса.

– Да нет же, это был питон, огромный, толстый, длинный. Метра три, не меньше.

А дальше начался горячий спор с возгласами и размахиванием рук. Профессор стоял на своём – в ормильском лесу Берт заснял упитанную гадюку, Берт же заверял его, что это точно был питон. А я смотрела на этого ярко-голубого змея, что, свесив голову, распластался тугими кольцами на ветке, и думала – как хорошо, что мы с ним никогда не встречались.

– Это ещё маленький экземпляр, всего три метра в длину, – с азартом говорил профессору Макки, – Примерно три, я думаю.

– У страха глаза велики, – многозначительно ухмыльнулся серпентолог. – Наверняка, гадюка была не больше метра.

– Ничего подобного. Этого гада я снимал под утро, когда взошло солнце. А как-то ночью мы с проводниками натолкнулись на такого же питона, только огромного. Там было не три, а все шесть метров, а в обхвате все полтора. Проводники сказали, это чудище заглотило лесного кабана и теперь лежит, переваривает его, с места сдвинуться не может. Была ночь, пока я зажигал фонари, расставлял их, чтоб начать съёмку, туземцы уже вспороли питона, вытащили из него полупереваренного хряка, а самого питона порубили на колбасу. Змеиное мясо в Ормиле очень уж ценится. Но я успел заснять, как люди суетятся возле распотрошённого змея. Снимок вышел так себе, слишком тёмный, да и галерист сказал, что изображения убитых животных выставлять на всеобщее обозрение не этично. Но макет-то у меня остался. Кажется, он где-то здесь, в подсобке. Идёмте, профессор, я вам всё покажу, убедитесь, что в Ормиле живут настоящие чудовища. Местные говорят, что они порой заглатывают даже маленьких детей.

– Какой вздор, – рассмеялся профессор. – В природе не может быть таких змей. Это всё туземные сказки, чтобы пугать непослушных чад, а вы в них поверили. Ну что же вы, надо повышать свою естественнонаучную грамотность, интересоваться зоологией, в конце концов.

– Да к чёрту зоологию, – не выдержал Макки, – уж я-то точно знаю, что видел собственными глазами. У меня и фотодоказательства есть. Идёмте за мной, и сами всё увидите. Берт Макки никогда никого не обманывает, особенно если дело касается змей.

Он успел ухватить профессора под локоть здоровой рукой и даже потащил старика в сторону служебного входа, но серпентолог успел вырваться и с оскорблённым видом заявил:

– Не надо мне ваших доказательств. Всё это чушь, вздор. Гадюки не могут быть питонами, а питоны не могут вырастать больше чем на два метра. Законы природы не обмануть. Каждый образованный человек должен это знать и уважать науку. Нельзя посягать на её авторитет всякими выдумками. Это непорядочно и преступно!

Огорошив нас этой тирадой, профессор Одиль поспешил покинуть зал и даже галерею. А Макки с досадой тихо произнёс:

– Старый дурак. Авторитет у него пострадает от моих снимков. С чего это вдруг? Ну почему в людях умерла тяга к новым знаниям? Ты-то хоть веришь в гигантских змей-людоедов?

Мне даже стало как-то неудобно, но я ответила:

– Слушай, Берт, ну видела я тёмно-зелёных питонов в сеточку на Камфуни. Они, бывает, выползают из леса на пляж или дорожки возле отеля. Неприятно, конечно, с ними сталкиваться, но они безобидные. Детей точно не заглатывают, только мышей и мелких птиц.

– Так, – теперь уже мой локоть оказался в цепких пальцах Макки, – пошли, посмотришь на эскиз. Я говорю правду. Та змея с кабаном в пузе была огромной.

Вырываться подобно профессору я не стала только потому, что нам с Макки было по пути – в запасники галереи. Но всё же я сказала:

– Берт, я не то чтобы сомневаюсь. Мне, честно говоря, плевать, какого размера змеи ползают в ормильских лесах.

– Ну, раз плевать, то на всякий случай посмотри, с тебя не убудет.

Когда мы оказались в хранилище, Макки долго перебирал единственной здоровой рукой свои работы, но всё было тщетно – эскиз с гигантской змеёй пропал. Или его никогда не было. Во всяком случае, среди распечатанных фотографий.

– Да куда же он делся? – неистовствовал Макки, и даже раскидал с досады снимки по столу.

– Слушай, да не убивайся ты так. Потом найдёшь.

– Да, но тот питон и вправду был!

– Ну, был и был. Главное, что он живёт далеко в Ормиле, а не рядом с Фонтелисом. Мне, например, и обычных гадюк за городом хватает.

– Да? – как-то странно посмотрел на меня Макки? – А что ты делаешь за городом?

– Живу. Надоела столичная суета. Хочется немного уединения вдали от репортёров светской хроники и… В общем, мне уже пора.

Один из ассистентов принёс мне снимки, за которыми я, собственно, и приехала, а это значит, что я могу покинуть галерею, чтобы ехать домой. Но Макки не был бы собой, если бы не кинул мне на прощание:

– Ага, всё с тобой ясно. Спешишь к принцу в любовное гнёздышко, которое он для вас свил за городом. Не забудь потом пригласить меня на свадьбу. Ведь не сломай я ногу на Камфуни, ты бы не сняла свой первый альбом и стала известной персоной. И принц никогда бы не обратил на тебя внимание. Считай, что это старина Макки соединил одинокие сердца во славу короны.

– Ну, ты и болтун, – нацепила я на уста дежурную улыбку и направилась к выходу. – Ещё скажи, что твоё неумеренное пьянство служит процветанию королевской династии.

– Разумеется, – и глазом не моргнул он, – Так что первенца обязательно назовите Бертом. А не то обижусь.

Я не нашлась, что сказать этому паяцу. Я просто покинула галерею, уложила свои работы на заднее сидение припаркованного автомобиля, а потом села за руль и с минуту собиралась с мыслями, чтобы нажать на газ.

Всё хорошо, теперь можно выдохнуть, теперь можно быть собой и не притворяться, как я рада быть пассией принца Адемара. Потому что на самом деле я его ненавижу. Просто ненавижу! И сейчас я могу смело в этом признаться. Правда, только самой себе – другие ведь меня не поймут.

Кажется, свою главную ошибку я совершила в тот самый день, когда впервые встретилась на вокзале с принцем. Не надо было с ним любезничать, не надо было принимать приглашение в оперу, не надо было вместе позировать перед фотокорреспондентами. Особенно позировать. Газетчики быстро смекнули, что снимки наследника престола и возможной претендентки на его сердце будут хорошо продаваться, и с тех пор они неустанно преследуют меня, чтобы подловить момент и заснять рядом с принцем на очередном романтическом свидании.

О, этих свиданий у нас было превеликое множество. Каждый день Адемар присылал мне с курьером корзину цветов, где лежала записка с приглашением в ресторан, оперу, на приём, выставку, спектакль и даже официальную церемонию в королевском дворце. С подачи принца мы виделись и созванивались чуть ли не каждый день. Адемар осыпал меня комплиментами и подарками, а я наслаждалась его вниманием и старательно пыталась найти в сердце хоть крупицу ответной симпатии. Порой у меня это даже получалось. А порой Адемар душил на корню всякую влюблённость своими властными замашками: