Читать книгу - "Когда говорит кровь - Михаил Беляев"

— Ты можешь идти?

— Да, но куда и зачем? Ты хочешь бежать из города?

— Нет. Мы пойдем в Лазурный дворец.

— Что, к Тайвишам? Зачем?

— За нашим спасением. Доверься мне, Айна.

Ей не хотелось ничего. Не хотелось идти куда-то в чужой дом, и предаваться жалким надеждам на избавление. Не хотелось вновь и вновь повторять всё то, что говорил ей вчера Рего.

Но что-то в голосе брата неожиданно заставило её встать. Она поднялась со своего ложа, расправила платье, и внимательно посмотрела на мальчика. Он выглядел более чем серьёзным. Словно действительно знал, что сейчас нужно делать.

Неужели у неё и вправду был шанс на иную судьбу? Голос Эная звучал так уверенно, что она почти уже была готова в это поверить. Но ведь Тайвиши только что лишились главы своего рода, контроля над Синклитом и настроили против себя большую часть ларгесов? Разве были у них силы, чтобы защитить хотя бы самих себя? Айна не знала ответа на этот вопрос.

Мать была убеждена, что дни этой династии сочтены. Но Энай явно считал иначе. И странная жажда чуда вновь овладела девушкой. Она была готова довериться брату. Была готова рискнуть. Её отчаянье неожиданно преобразилось, превратившись из недавней покорности в готовность рискнуть. В странную и непривычную для неё смелость. И она решила дать волю этой необычной смелости.

Брат и сестра покинули дом через парадные ворота. Дежуривший у входа стражник окликнул их, спросив, не нужна ли им охрана, но брат махнул на него рукой и они вдвоём пошли к морю по пустым улицам Палатвира.

Вначале их пути девушка с ужасом ожидала, что Энай и дальше станет расспрашивать о вчерашнем. Что ей придется вспоминать весь этот стыд и позор, всю ту боль, что ей причинили, делясь этим ещё и с братом. Но юноша молчал. Он не задавал ей больше никаких вопросов. И Айна была благодарна за это молчание.

Лазурный дворец вырос перед ними, стоило им свернуть на набережную. Этот выстроенный на скале исполин, со стенами, окрашенными в цвета морской волны, казался скорее крепостью, чем жилищем, пусть даже и благородных господ. Огражденный высокими стенами, крепкими воротами и пропастью с трех сторон, он мало походил на иные особняки квартала благородных. Похоже, Шето Тайвиш, строивший его без малого десять лет, и вправду видел это здание чем-то большим, чем просто дворцом или домом. Это было воплощенное в камне сосредоточение власти и богатства, вполне достойное, чтобы принять даже царскую династию. И, возможно, именно этот вид и само имя дворца, столь явно пересекавшееся с Малахитовым дворцом Ардишей, сыграло не последнюю роль в становлении общей веры в чрезмерные амбиции этой семьи.

Энай подошел к обитым бронзой и сталью вратам и громко в них постучал. Небольшое окошко открылось почти сразу, и на него уставилась пара глаз.

— Кто вы? — прозвучал с той стороны хриплый мужской голос.

— Я Энай Себеш, глава рода Себешей, что связан узами родства с этим домом. Со мной моя сестра Айна, что носит тоже родовое имя. Мне нужно сказать кое-что очень важное Лико Тайвишу.

— Всех благ и благословений вам, благородные ларгесы. Сейчас я доложу о вашем визите господину. Прошу, подождите тут.

Окошко закрылось, и за дверью послышались приглушенные голоса, а следом и уходящие шаги. Энай прислонился к стене и закрыл глаза, подставив лицо палящему солнцу. На улице было жарко, а вскоре должно было стать и вовсе невыносимо, но тут, возле самого края моря, ветер обдувал влажной прохладой и свежестью.

Девушка подошла к краю набережной. В этом месте Кадиф сильно возвышался над морем, и большой плоский холм, на котором был воздвигнут Палатвир, заканчивался так резко, что его обрыв превращался в настоящую пропасть на дне которой, перекрывая крупные камни между валунами, плескались морские волны. Высота тут была не очень большой. Саженей семь или может восемь, но если бы Айна перебралась сейчас через высокий резной парапет и прыгнула вниз, смерть пришла бы сразу. Лёгкая и быстрая смерть. Она прижалась к каменной ограде и даже привстала на цыпочки, чуть свесившись.

— Это не выход, Айна, — раздался голос брата.

— Что?

— Если ты хочешь броситься на камни, то знай, что это не выход.

— Я и не хотела, — смущенно ответила девушка, отодвигаясь от обрыва.

Чтобы она не говорила и не думала, Айна и вправду хотела жить. Даже той паршивой и мерзкой жизнью, что обещал ей брак с Рего. Ведь смерть пугала девушку куда сильнее боли и грядущих унижений.

— Мы выберемся. Я обещаю.

Голос брата прозвучал как-то иначе. Совсем не похоже на тот привычный мальчишеский, даже детский голосок, к которому она так привыкла. В нем зазвучала уверенность. Она с интересом посмотрела на Эная. Он даже как-то выпрямился и расправил сутулые плечи, но обдумать эти перемены девушка не успела: врата открылись и двое охранников, одетых в плащи и кожаные тораксы, поманили их внутрь.

— Прошу вас войти, — хрипло проговорил один из них. — Стратиг скоро спуститься.

Они прошли через высокую каменную арку и сели на скамейке у вымощенной мозаикой дороги, ведущей сквозь сад к высокому дворцу напротив.

— Ты заметила, как он назвал Лико Тайвиша?

— Нет, как-то не обратила внимания.

— Он назвал его стратигом, а не господином.

— И что?

— Это значит, что он служил под началом Лико Тйвиша на войне и привык его так называть. Это не простые охранники, Айна. Это ветераны. Он окружает себя людьми, которые связанны с ним не только деньгами, но подлинной верностью.

Айна огляделась. И верно, глаза не подвели её братика: все стоявшие у ворот стражи были тайларами, явно разменявшими третий десяток лет. И вооружены они были не дубинками или кинжалами, или потешным оружием, как боевые рабы в иных благородных домах, а короткими армейскими мечами, висящими на тяжелых поясах. А когда на дороге показались двое мужчин, стражники тут же собрались и вытянулись.

Их Айна узнала сразу — первым шел Лико Тайвиш, он был одет в серую рубаху и серую накидку, а выглядел так, словно сон давно покинул его чертоги. У него были покрасневшие усталые глаза, прятавшиеся в глубоких впадинах глазниц, кожа отдавала мертвенной белизной, а сухие бесцветные губы были чуть приоткрыты. Идущий рядом с ним Великий логофет выглядел куда свежее, но и на нём чувствовалась печать огромной усталости.

— Вы дети Арно Себеша? — проговорил хозяин дома, когда они поравнялись. — Мне сказали, что вы желаете мне что-то сказать.

— Вас арестуют на следующем собрании Синклита, — резко проговорил Энай.

— Что? Что это за вздор? Юноша, вам ли не знать, что стены Синклита священны и неприкосновенны. Никто не посмеет, применять в них силу и тем более применять её к благородному ларгесу. Таков высший закон. Закон самих ларгесов и самого Синклита, — проговорил Джаромо Сатти, но голос его прозвучал совсем неуверенно. Словно он и сам не исключал такой вероятности.