Читать книгу - "Магия дружбы - Ирина Лазаренко"

Оль в самом деле происходил из семьи пекарей, был сыном незамужней женщины и заезжего молодца. То, что молодец был магом, стало понятно не скоро – только когда Оль подрос и стал проявлять не абы какие способности.

Достаточные, чтобы в двадцать лет окончить обучение и получить должность гласника – городского мага, назначенного Школой. И спокойно, обстоятельно, без всякой, упаси Божиня, злобы, показать окружающим, что место свое занял не зря.

Теперь Оля в Мошуке ценили, очень уважали и даже любили, пожалуй. Почти все.

– Как твои дела? – поинтересовался маг, обернувшись к старшине стражи. – Где пропадал-то? Как сам, как жена?

Ефима молодого мага на дух не выносила. Хон считал, что совершенно напрасно.

Оль ее тоже не терпел. Хон признавал, что не без причин.

– Ефима ушла от меня, – ровным голосом произнес он и с вдумчивым интересом стал изучать кусок ковриги. – И уехала из города. Навсегда.

Террибар смущенно прочистил горло. Он-то, в отличие от Оля, знал, где Хон был в последние дни. В кабаке, вот где. Не то чтобы напивался – сосредоточенно и мрачно поддерживал состояние среднего опьянения, ни с кем не говорил и подолгу изучал огонь в очаге.

– О как, – Оль тоже смутился на вздох, но все-таки не удержался, уточнил: – Так тебе сострадание выразить или поздравить?

Хон отправил в рот последний кусок ковриги.

– Еще не решил, – признался он. – Но в лоб зарядить за такие вопросы уже могу.

– Тогда считай, что я ничего и не спрашивал, – покладисто отозвался Оль, – а сразу поздравил тебя, от всей души прям.

Хон насупился, но промолчал. Террибар опустил голову.

Острый язык, непреложность суждений и всякие странные увлечения делали Ефиму не самым приятным из известных наместнику людей. Красивая, умная, образованная женщина, видная особа в Мошуке, она могла бы найти себе занятия полезные и почетные, но Ефима предпочитала копаться в замызганных манускриптах и проводить эксперименты с магией. Один из них привел к пожару, другой – к дыре в кровле, а после третьего в доме поселился невыводимый запах ночной фиалки. После чего, не дожидаясь новых подарков, Хон перевез лабораторию жены в один из пустующих городских складов.

А ведь Ефима могла бы участвовать в благотворительных приемах, способствовать установлению связей с другими городами и прочими нужными делами помогать Мошуку.

– Может, еще куриное дерьмо поразгребать на твоем птичьем дворе? – с очаровательной улыбкой спросила Ефима Террибара, когда наместник однажды заикнулся о чем-то таком.

Она никогда не была своей в Мошуке. Пять лет назад появилась ниоткуда – судя по имени, из-за моря, но наверняка не знал никто, даже Хон. А теперь вот и исчезла в никуда – то ли снова за море, то ли в иные сумрачные дали. По правде говоря, никому в Мошуке до этого дела не было, все только вздохнули с облегчением.

Все, кроме старшины городской стражи.

Террибар взглянул на солнце и поднялся. Оль поглядел на Хона и тоже встал.

– Я думал, доведется повесить это на Террия, но раз уж ты тут – твоя и забота. Гном один придет, Эдфур, – у него какой-то родственник пропал. Я не слишком удивлюсь, если этот гном с утра на сонную голову просто плохо пересчитывал родню, но выслушать его стоит, правда же?

– Правда, – уверенно ответил Хон и поднялся. – Непременно нужно выслушать. Далеко не все еще спокойно у нас в городе!

* * *

– Все это Зызыг и его братия, – заявил Эдфур и выпятил челюсть.

– Серьезное заявление, – заметил старшина стражи и скрестил руки на груди.

Хон был гораздо выше и крупнее кряжистого гнома, но кузнеца это не смущало.

– Третьего дня мы в таверне были, – рассказывал Эдфур, – так едва не сцепились с тем огрызком бдыщева хвоста, еле разошлись без драки. А теперь чего? Нету племянника! Это Зызыг, некому больше! Да он на всю башку больной, представляешь, чего нес: что некроманты – почетные маги и что надо второй ихний испытарий открыть в Ортае! Чтоб у нас непокойники косяками носились, ты понимаешь?

– Вы из-за этого сцепились? – не поверил Хон. – Ну как дети малые. Поспорили б еще, с какой стороны яйца разбивать или с какой ноги за порог шагать. Кто последним твоего племянника-то видел?

– Младший сын, вчера днем. Племяш собирался к Урегейру, в ювелирную лавку.

Старшина стражи выжидательно смотрел на Эдфура, изогнув бровь.

– Ну что ты выпучился, кольцо выкупать он пошел. Жениться хочет, дурная башка. И знаешь, на ком? А на дочери кожемяки, к которой сын лудильщика в прошлом годе подкатывал! Я ж ему говорю: зачем тебе девка, что под конюшней не пойми с кем миловалась? Под конюшней, представляешь? А эта бестолочь молодая, четвертого десятка не разменявшая, уперлась! Люблю, говорит, и все тут!

Хон прижал ладонь к лицу.

– При чем тут Зызыг?

– Да при том, что ювелиру деньги нужны! Он чего, за просто так колечки раздает?

Хон зарычал.

– До ювелира этот осёл должен был деньгами разжиться, – поспешно объяснил гном, – а деньги ему стройщики с Западной задолжали, которым он склад разбирать помогал. На месте склада наместничьим указом велено строить мастеровую. Значит, если дурень собрался к ювелиру, то сперва должен был пойти на Западную. А кто у нас на Западной ошивается? Зызыг да его подпевалы!

– Ну хорошо, – неохотно согласился Хон. – Я потолкую с Зызыгом. Хотя вы, конечно…

– Ага, – кивнул гном, – а я с тобой пойду. Только погоди полвздоха, топор свой прихвачу. А то знаешь, вредно орков к стенке прижимать, не перекрывши путь к отходу!

– Не дури, – старшина стражи вытянул руку, будто хотел поймать гнома, если тот попытается прорваться к двери мимо него. – Сам схожу и все узнаю. Твое дело какое? Кузнеческое? Вот им и занимайся.

Гном набычился.

– Ладно, – Хон махнул рукой. – Топор оставь только. А то подумают еще невесть что, в самом-то деле…

* * *

Бабке было семьдесят два года – возраст по ортайским меркам почтенный, но еще не дряхлый. Во всяком случае, к Божине под порог она пока не собиралась и очень переживала, как бы что-нибудь не отправило ее туда раньше срока.

– Воеть! – повторила бабка. – Да жутко так, тягуче. Спасу нет! Оберег мне нужен, о-бе-рег.

– От чего? – в который раз спросил Оль. – От чего оберег-то? От собаки соседской?

– Р-рау? – Из-под стола высунулась грязно-белая лохматая морда.

Маг потрепал ее по щеке.

– Не собака то! – замотала головой бабка. – Собаки так не воють!

– Ну, волков-то в городе всяко нет. Может, мерещится вам?

– Воеть! – не согласилась старуха.

Лохматая морда высунулась с другой стороны стола и стала подпихивать носом ладонь хозяина. Оль рассеянно погладил собаку, та довольно прищурилась, вывалила набок розовый язык.