Читать книгу - "Год лемминга - Александр Громов"

Кто знает. Записка – губной помадой на зеркале – ничего толком не прояснила: «А пошли вы все…» – с конкретным указанием адреса. Больше ничего.

Мы-то остались на месте, вот в чем дело. Это она ушла. В никуда.

Чем дольше я читал, тем большим уважением проникался к «летучему отряду» Нетленных Мощей. Если информация с мест в ряде случаев страдала расплывчатостью (как всегда бывает, когда люди не понимают толком, чего от них хотят), то работа по столице и окрестностям была выполнена предельно качественно: емко, точно, по существу. Бери и работай. Наверняка в более подробную базу данных скрупулезно занесены все известные вехи жизни жертв суицида, включая вес и рост при рождении, оценки по поведению в первом классе и сведения о прививках от коклюша.

– Мя-а-ау!

Где это?

За дверью. Побитый кот жалуется на жизнь. И почему-то именно мне. Нашел время и объект.

Я велел компьютеру найти вчерашний случай на шоссе и не очень удивился тому, что двое разбившихся психов оказались далеко не последними в списке – за ними нашлось место еще для полутора десятков самоубийц. Их я оставил на потом, а пока внимательно просмотрел то, что видел вчера своими глазами.

Две фотографии: на одной панорама шоссе с разбросанными обломками и автомобильным затором за барьерами; на другой – два изуродованных тела на брезенте, классическая картина катастрофы такого рода. В край кадра попал кусок плаща Нетленных Мощей, а я к тому времени уже укатил, упустив шанс увековечиться… Справочный текст: время инцидента (9.55), характер и скорость столкновения (лобовое, не менее 300 км/ч), условия видимости на трассе (осторожно оценены в 5 км), состояние дорожного покрытия (удовлетворительное), марки автомобилей и предварительные данные о техническом состоянии… Категорический вывод: столкновение могло быть обусловлено только обоюдным желанием водителей. Хм… ладно. Жертвы: 1). Прунов Аскольд Анатольевич, 38 лет; род занятий: бизнесмен, финансовое состояние фирмы опасений не внушает; женат, двое детей; место жительства: Зарайск, Мерецкова, 12. Столичная, значит, штучка… На момент аварии был трезв; 2). Сеглюк Игорь Викторович, 41 год; род занятий: безработный; место жительства: не определено; семьи нет. Несколько раз отмечался в московских ночлежных домах. (Выписка из медкарты центра реабилитации: алкоголизм, педикулез, трихофития.) Следы алкоголя в крови незначительны. Машину угнал в Коломне, цель поездки в столицу – не ясна.

Ничего тут не ясно, подумал я с неудовольствием. Что может быть общего у преуспевающего бизнесмена и вшивого бомжа? Объясните мне, а я послушаю. Обоюдное желание водителей… Если вы станете утверждать, что они были знакомы до столкновения, я просто-напросто расхохочусь вам в лицо.

…Еще через час я отер со лба пот и отвалился от компьютера. Нет, все-таки просматривать такие базы данных надо только спьяну, а на трезвую голову – нормальный человеческий рассудок не выдерживает. Насчет эпидемии, конечно, чепуха – не бывает таких эпидемий. Мало ли какие процессы идут по экспоненте – вульгарный рост численности населения, например.

Теперь мне стало окончательно ясно, что Нетленные Мощи попытался спихнуть мне заведомый «мертвяк», а я развесил уши, дурило! Хотя, конечно, ссориться с Нетленным опасно, а дружить – полезно. И вообще, Служба Службе глаз не выклюет. А главное, «демоний» не возражал – черта лысого я согласился бы даже начать разговор на эту тему, разразись опять мигрень. Значит… впереди есть какой-то выход, и я должен его найти. Мало того: «демоний» ЗНАЕТ, что я его найду!

Как?

Понятия не имею.

Сидеть сиднем не было сил. Виталькин дракон с ноздрями, похожими на лунные кратеры, смотрел сверху вниз на то, как я мечусь по комнате, и как будто собирался презрительно фыркнуть. Какой дурак станет мерить глубину лужи собственной задницей? Может, в самом деле позвонить Нетленному прямо сейчас и отказаться наотрез?

Затылок молчал. Ни боли, ни даже предостерегающего легкого укола.

Значит, можно и так, и этак.

Кот за дверью снова требовательно мявкнул, и тут загудел вызов «шухерной» спецсвязи. Звонил Кардинал. Как всегда, мне захотелось вытянуть руки по швам и сделать такую грудь, чтобы ее видел четвертый в шеренге. Наверно, я даже непроизвольно обозначил какое-то строевое движение, поскольку Кардинал сейчас же произнес:

– Вольно, Михаил Николаевич, вольно. Рад вас видеть. Как ваше самочувствие?

– В порядке, Павел Фомич. Спасибо.

Экран показывал его всего, маленького лысого старичка с яйцеобразным животиком, покойно устроившегося в мягком кресле, – домашний затрапез, тапочки на босу ногу. Однажды он позвонил мне нагишом из бани – атавистические привычки расхлябанного двадцатого века. Ему можно. Когда я пешком под стол ходил, его и тогда звали Кардиналом, только добавляли прилагательное «серый», а потом прилагательное куда-то девалось – возможно, вместе с чересчур часто употреблявшими его людьми, не знаю. Одно знаю точно: за последние двадцать лет он нисколько не изменился. Лыс. Бодр. Вечен.

– Я так и думал, что все в порядке. Может быть, даже слишком в порядке, а? Тему-то у Домоседова вы взяли – зачем, спрашивается? Вам теперь и тянуть, уж не взыщите за последствия. Вы у нас молодой и горячий, сил девать некуда, вот он и воспользовался, жук – спина в полосочку. – Кардинал хихикнул и сразу посерьезнел: – Я, признаться, был убежден, что вы откажетесь, а он вас все же как-то уломал. Справитесь, а?

– Должен справиться, Павел Фомич, – сказал я, чувствуя, как мой лоб стремительно покрывается испариной.

– Да уж постарайтесь, голубчик вы мой. На вас теперь вся надежда… Уже работаете, вижу? Ну что ж, пожелаю вам успеха и не стану мешать.

Он дал отбой, а я плюхнулся в кресло, ощущая себя полным идиотом. Обвел меня Нетленный, и как обвел! Поди теперь объясни, что и в мыслях не держал давать окончательное согласие, – да и кому придется объяснять? Кардиналу? Суду чести?

Объяснил один такой…

Что ни говори, а Путилин ушел красиво, с тоской подумал я, да и Урванцев из Аварийно-Спасательной, выслушав вердикт, сделал как надо. По слухам, опровергающим официальную версию, один лишь Краснопольский пытался бежать – разумеется, безуспешно. Не хочу плохо думать о людях. Впрочем, это было давно, и сейчас уже не столь важно: сам он ушел или кому-то пришлось ему помочь.

Три смертных вердикта за три десятилетия – много это или мало?

Достаточно.

Вопросов было больше, чем ответов. Пока было ясно одно: Нетленный подставил меня самым подлым образом, и тянуть паскудное дело о суициде придется теперь именно мне. Но Кардинал при желании мог бы поставить Нетленного на место одним щелчком. Он этого не сделал. Почему?

Стоп, стоп! Кардинала не обведешь, вот в чем дело. Он мог ИЗОБРАЗИТЬ, что интрига Нетленных Мощей достигла цели – изобразить специально для того, чтобы ненавязчиво передать неудобное дело мне. Так ли уж он уверен, что я справлюсь? Или кому-то – имен не называем – мечтается, чтобы я сломал себе шею?