Читать книгу - "Молчание? Дорого! - Елена Кароль"

У меня больше не было ничего, лишь жизнь. И я не собиралась лишаться этой ценности в угоду уже мертвой старухи псионика. Прочь из моей головы! Прочь из моей жизни! Прочь!

Флай остановился так неожиданно, что я вцепилась в кресло ногтями и удивленно уставилась на сидящего напротив орта. Капитан Вышгорхукн из клана Синей птицы сидел расслабленно, рассматривая меня так, словно я была не человеком, а товаром, причем не самого лучшего качества. С легким презрением, надменностью, но я заметила и кое-что еще.

Жажду обладания самому. Ничем не прикрытую жажду…

Я торопливо отвела взгляд, уставившись на свои руки. Сейчас это самое лучшее, что я могла сделать. Женщина для орта не личность. Вещь. Нередко общая для всех…

Пока я старалась не кусать губы, пилот связался с кем-то из охраны когана, и спустя всего несколько минут нам разрешили выйти из флая. Стискивая пальцы в кулачки, чтобы элементарно не тряслись руки, я шла за капитаном по горячим мраморным плитам, которыми был выложен внутренний дворик резиденции когана. Обуви мне не дали, на руки брать не торопились, а сама я не рискнула напомнить о том, что босая. И так внимание повышенное…

Пристальные взгляды ортов из личной охраны когана, которая стояла у каждых дверей и вдоль по коридорам, буквально жгли мою кожу. Рабыни не были здесь редкостью, но такие, как я… Таких, как я, было мало. Не знаю, откуда ко мне приходила эта информация, казалось, она витала в воздухе и только ждала, когда я к ней прикоснусь и впитаю. Это было страшно и одновременно вызывало отвращение.

А еще я понимала, что это не шизофрения. Это дар.

Идеально чистый горячий мрамор сменился коврами преимущественно красных тонов. Внутри самого дворца они были везде, куда я наступала, и даже кое-где на стенах. От обилия красного цвета зарябило в глазах, и я чуть подняла голову, чтобы не смотреть лишь себе под ноги. Увидела белоснежные мраморные стены, искрящиеся под солнечными лучами, которые проникали через огромные окна, и поняла, что лучше буду смотреть под ноги.

И как они еще не поджарились тут все?

Остро захотелось обратно в карцер… К майору.

Горестно вздохнула, но расстроиться еще больше не успела — мы пришли. Я замерла, чтобы не врезаться в спину капитана, когда он остановился в трех шагах перед последними дверями, ведущими в личные покои когана. С явной неохотой отдал все имеющееся оружие стражам, позволил себя обыскать, при этом неприязненно скаля зубы на воина.

А затем гвардеец шагнул ко мне.

Бездна…

На его бесстрастном лице промелькнула лишь тень предвкушения, а меня уже передернуло. Чтобы не сорваться, я закрыла глаза и стиснула зубы, понимая, что сейчас меня тоже обыщут. Казалось бы — где в моем одеянии можно спрятать оружие? Но орт считал иначе.

Грубые пальцы без стеснения прошлись по всему моему телу. Не задерживаясь, но и не пропуская ничего. Ни грудь, ни бедра, ни ягодицы. Зачем-то он запустил руки и в волосы, пропустив их меж пальцев, и только после этого отступил, глухо пророкотав, чтобы мы проходили. За эти невероятно долгие секунды я успела помолиться всем. И господу, и мирозданию, и своему дару.

Я не просила многого. Всего лишь чтобы это все поскорее закончилось и я оказалась в безопасности. Не важно как и какой ценой!

Я просто хочу жить! Не потеряв чести и самоуважения!

Я личность, шэт их побери, а не рабыня! Я человек!

— Проходите. — На меня шикнул недовольный заминкой гвардеец, и я с трудом разлепила непослушные веки, шагнув вперед.

Шаг. Еще шаг. Еще…

Огромная комната, залитая светом. Богатая, вычурная, безвкусно шикарная, буквально кричащая о благосостоянии хозяина. Слева необъятный бассейн, в котором неспешно плавали голые краснокожие девушки в широких черных кожаных ошейниках со стразами, справа громадное окно, плавно переходящее в балкон с видами на огненно-красные горы. А в центре непомерных размеров низкий диван, множество подушек и он. Коган.

Как и в воспоминаниях капитана — старый, толстый и противный. Но такой важный, что сразу было понятно — именно он тут хозяин. Это в его власти решить не только мою судьбу, но и судьбу всех, кто находится в этом дворце.

Обрюзгшее лицо, мясистые губы, заплывшие жиром глаза, сальный взгляд. Мерзкий характер и гипертрофированное эго. Коган был одет в цветастый шелковый халат и алые широкие штаны. На правой щеке были нанесены татуировки, положенные по статусу, а голова, на которой вряд ли и в молодости было много волос, была выбрита практически до зеркального блеска. У ног старого извращенца сидели три полностью обнаженные девушки-ортки и не переставая гладили его ступни и колени. Слева от когана сидела еще одна «счастливица» и с щенячьим выражением глаз нежно водила руками по толстому брюху старика, которое словно специально было выставлено напоказ. Справа находилась та, которой, по моему мнению, не повезло больше всех — девушка стояла на четвереньках, а на ее спине находилось большое овальное блюдо с фруктами и сладостями. Левой рукой коган периодически поглаживал то одну рабыню, то другую, а правой иногда брал с блюда сладости и кормил девушек.

Пока капитан, преклонив колени, рассказывал о последней вылазке и о том, что они сумели захватить несколько рабов и существенно повредить корабль противника, я стояла и смотрела в пол. На свои руки, на свои ноги, на ковер… Стояла и слушала. Сейчас это было все, что я могла и на что имела право.

Было горько… и снова страшно. Желудок уже давно сжался до состояния горошины, напряженный позвоночник сводило болезненной судорогой, а скрюченные пальцы невозможно было разжать.

Бахвалился капитан долго. Слишком долго.

К сожалению, это было одной из традиций, и, как бы я мысленно ни призывала их завершить этот фарс как можно скорее, это было бесполезно.

Не знаю, сколько прошло времени. Час, два, а может, и больше, когда капитан Вышгорхукн из клана Синей птицы сказал последнее слово и протянул руку ко мне, требуя, чтобы я подошла. Если бы не знание языка, я бы, наверное, упустила этот момент и вряд ли бы вообще поняла, но сейчас дар оказал мне услугу.

Я не только шагнула вперед, но и сразу же встала на колени, склонив голову и разместив ладони на бедрах. Я была само смирение. Само послушание. Сама покорность…

Только не отдавайте им!

Я уже понимала, что здесь меня ждет участь не более чем одного из предметов интерьера, но это если я понравлюсь когану, который как мужчина уже несостоятелен, и все, что может — лишь трогать.

— Капитан? — Старик язвительно усмехнулся. — Рассчитываете на особую благодарность?

Вышгорхукн удивленно кхекнул в кулак и нервно улыбнулся. Я не видела. Я чувствовала. Нервы были напряжены до предела, и казалось — поднеси спичку, и прозвучит взрыв.

— Что ж… — Коган тянул. Я чувствовала, как в его заплывшем жиром мозгу медленно прокручиваются шестеренки, отвечающие за мышление. Слишком медленно! — Что ж, удивил! Хвалю!