Читать книгу - "Путь в Царьград - Александр Харников"

Сигналом к началу операции станут стрельба и взрывы в районе Долмабахче. Да, да, не удивляйтесь, мы сразу начнем с захвата его султанского величества, Повелителя Правоверных Абдул-Гамида II.

Если операция пройдет успешно, то Турция будет обезглавлена, и повсюду начнут появляться много-много мелких султанов, которых мы и передавим поодиночке. Но должен вас предупредить, что мы не сможем вооружить ваших друзей своим оружием, ибо просто не имеем ни нужного количества стволов, ни запаса боеприпасов к ним.

Поручик ткнул пальцем в карту:

— Вот здесь, к северу от дворца, в арсенале Топ-хане, по нашим сведениям, хранится запас султанской армии: пять тысяч винтовок Генри-Винчестера и десять тысяч винтовок Пибоди-Мартини. И патроны к ним, примерно по двести выстрелов на ствол.

— Твою дивизию! — выдохнул Бережной. — Майор Гордеев, — обратился он к командиру роты спецназа, — обязательно выделите туда спецгруппу, арсенал нужен нам неповрежденным.

«И точно, — подумал я, — целую дивизию вооружить можно».

— Только вот что, товарищ поручик, нам совсем не нужно, чтобы ваши ополченцы превратились в банду грабителей. Порядок должен быть жесточайший, никаких разбоев, бессудных убийств и прочих беспорядков допускать нельзя. За такое наши бойцы будут уничтожать на месте, невзирая на национальность и вероисповедание. Вы не думайте, что турки, совершившие ранее преступления против ваших братьев, останутся безнаказанными, но сперва должен быть гласный суд, официальный приговор, и только тогда — веревка на шею преступника. Понятно?!

— Так точно, — поручик еще раз вытянулся, и козырнул, — господин… извините, привычка… товарищ полковник, разрешите приступать?

— Приступайте! Майор Гордеев вас проводит к себе, и вы договоритесь с ним насчет связи и взаимодействия, — Бережной повернулся к командиру роты спецназа: — Александр Александрович, обеспечьте поручика средствами связи и обучите его ими пользоваться. Только побыстрее, время не ждет.

День Д, 5 июня 1877 года, ночь, Эгейское море, вход в пролив Дарданеллы, ГКП тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов».

Полковник ГРУ Вячеслав Бережной.

— Товарищ Бережной, назначаю вас, как самого старшего по званию из армейских офицеров, командующим сухопутным соединением, — контр-адмирал Ларионов вопросительно глянул в мою сторону. — Справитесь?

— Да! — ответил я, и тут же у меня мелькнула мысль: «Влип! — картина Репина „Приплыли!“: одно дело через оперативную группу руководить действиями роты спецназа, людей досконально мне известных, взрослых и до предела ответственных. И совсем другое — получить под свое командование воинское соединение от майоров до кашеваров включительно. При этом соединение получается примерно масштаба бригады и крайне несбалансированное по составу. Ну и дела! Но куда деваться — действительно, не Нину Викторовну Антонову же назначать комбригом?»

Но мысли мыслями, а вслух я мог сказать только одно:

— Постараюсь, товарищ контр-адмирал, разрешите приступать. — Ибо невместно нам, элите армии, бегать от ответственности. Впрочем, как я уже сказал, при всем богатстве выбора, другой альтернативы нет!

Ясная безлунная ночь, почти полное безветрие, в черной-черной воде отражаются бесчисленные звезды. Погасив огни, соединение крадется к Дарданеллам. Кстати, непроглядный мрак царит только для невооруженного глаза. Стоит только взглянуть в электронный бинокль с фотоумножителем, как непроглядная тьма сменяется хмурыми серыми сумерками. На европейском берегу на фоне неба отчетливо виден передовой форт Эртогрул, на азиатском — форт Орхания-Тепе. На полетной палубе «Кузнецова» уже раскручивают роторы восемь ударных вертолетов. Все готово к началу операции.

Бархатно-черную тьму разорвали багровые вспышки. Крейсер «Москва» открыл огонь по форту Эртогрул примерно с дистанции в семнадцать с половиной километров. Мгновение спустя «Ушаков» ударил носовой башней по форту Орхания-Тепе, а кормовой — по форту Кум Кале, находящемуся на азиатском берегу в самой горловине пролива. Полторы минуты сплошной канонады, сто тридцать пять двухпудовых осколочно-фугасных снарядов, летящих на цели по крутым траекториям. Если командиры БЧ-2 на «Москве» и «Ушакове» все сделали правильно, то нет такой силы, которая была бы способна остановить мчащуюся по воздуху смерть.

Тем временем центр управления полетами «Кузнецова» дал добро ударным вертушкам, и они, поднявшись в ночное небо, направились к берегу, подобно стае разъяренных ос. На стартовые площадки начали выкатываться транспортно-боевые Ка-29.

Вспышка первого разрыва полыхнула на Эртогруле секунд через пять после прекращения огня, потом вторая, третья, четвертая. Кусты разрывов громоздятся друг на друга, бросая к небесам багровые блики. То, же самое происходит и на азиатском берегу. «Ушаков» так же точно накрыл свои цели.

Примерно на середине серии сильнейший взрыв гремит на Эртогруле, фейерверком разлетаются во все стороны пылающие обломки — красота! — очевиднейшее прямое попадание в пороховой погреб. А снаряды продолжают падать на пылающие изуродованные руины. Вряд ли там выжил хоть один человек. Но, по опыту бомбардировки этих же фортов в ходе Дарданелльской операции союзников в Первую мировую войну, можно ожидать, что часть гарнизона фортов сумеет уцелеть в укрытиях. Так что и для десантников работы хватит.

Тем временем «Москва» переносит огонь на форт Седдулбахир. На азиатском берегу пылает форт Кум-Кале. Что там может гореть — непонятно. Неужто какой-нибудь неуставняк, вроде годового запаса сена для баранов господина коменданта, или, что более вероятно, фураж для гарнизонных лошадей? Однозначно что-то вроде этого, ибо пламя вздымается к небесам стеной.

Орхания-Тепе в руинах. В бинокль видно, что стена форта, обращенная к морю, съехала вниз к проливу вместе с орудиями, и теперь этот форт вряд ли сможет оказать сопротивление. Так, нужно внести в предварительный план кое-какие корректировки. Не стоит зря жечь топливо и расходовать моторесурс.

Подношу к губам микрофон рации:

— Сэм-один, десантирование на азиатский берег приостановить до особого распоряжения. Как поняли? Прием.

В ответ проскрипело:

— Я Сэм-один, вас понял, высадку десанта приостанавливаю до особого распоряжения…

Эсминец «Адмирал Ушаков», короткой серией на сорок пять секунд из обеих башен, закончил обрабатывать форт Кум-Кале-2, запирающий горловину пролива с азиатской стороны. Перемудрили, товарищи артиллеристы, явно перемудрили. Форты, построенные в середине XVIII века, не выдержали ярости фугасных снарядов, сделанных в конце XX века. Вон и Седдул-бахир, точнее, то, что от него осталось. А осталось не так уж и много — осыпавшиеся груды камня и битого кирпича, закопченная воронка на месте порохового погреба. Десантировать тут морскую пехоту нет смысла, проще завтра с утра прислать группу на вертолете для зачистки и обследования. Отменяем десант и втягиваемся в пролив.

А впереди уже полыхает зарево — вертушки со снайперской точностью штурмуют форты, расположенные в глубине пролива. «Ушаков», который идет в ордере сразу за «Сметливым», готов в любой момент открыть огонь по указанным целям.