Читать книгу - "Наследник Петра. Кандидатский минимум - Андрей Величко"

Во-первых, царь подарил ей примерно четверть Зимнего дворца, потому как в Летнем свободного места уже не оставалась. Нет, одна Лиза там как-нибудь поместилась бы, но вот ее свита – точно нет.

Восстановительные работы в Сарском шли полным ходом, и вскоре на месте сгоревшего дома должен был появиться хоть и небольшой, но вполне приличный дворец.

И, наконец, достроечные работы в Стрельне завершились еще весной, так что на пути в Петергоф теперь было куда завернуть в гости по дороге.

На этом государственные размышления пришлось прервать, потому как цесаревна вернулась в Летний дворец, теперь уже в сопровождении керосиновой воришки. Та была в скромном платье, которое Новицкий, кажется, пару раз видел на Елизавете, а вчерашнюю юбку несла в руках.

А ничего так фигурка у девочки, прикинул Сергей. На пару сантиметров повыше Лизы, немного ее худощавей, и грудь примерно на размер меньше. Но отметил это император как-то отстраненно. Можно сказать, из чисто эстетических соображений, без малейших признаков эротики. Ибо Елизавета ночью превзошла сама себя, и теперь, даже появись в кабинете толпа обнаженных красавиц, Новицкий думал бы только о том, как их побыстрее отсюда выгнать, а то здесь и так тесновато.

Елизавета, приведя свою подопечную к императору, тут же заявила, что в шпангоутах и прочих корабельных ребрах она ничего не понимает, в силу чего поддерживать беседу не сможет. Кроме того, ей надо ехать в Сарское, причем желательно побыстрее, ибо туда привезли окна, кои следует самой осмотреть перед тем, как их начнут ставить на место. И отчалила, пообещав вернуться послезавтра вечером. Сергей проводил даму до дверей приемной, а потом, вернувшись в кабинет, сел рядом с гостьей и предложил:

– Покажи руки, Лена.

Та в недоумении показала.

– Нормальная кожа; ни трещин, ни воспалений, ни бородавок, – хмыкнул император. – Вшей, думаю, у тебя тоже нет. Или все-таки есть?

– Нету, ваше величество…

– Очень хорошо. И вообще, от тебя пахнет духами, а вовсе не керосином. Тогда зачем он тебе понадобился?

– Продать, государь, – покраснев, опустила глаза Татищева.

– И почем, если не секрет, ты реализовала первую порцию? Кстати, сколько там было?

– Три шкалика. Хотела продать за двести рублей, но графиня Левенвольде дала только сто двадцать. Говорит, что у нее больше нет.

– Врет, – машинально уточнил молодой царь, но потом соотнес цифры и возмутился: – Почти двести миллилитров керосина за сто двадцать рублей? Да это же наглый демпинг! И как у тебя только совести-то хватило?

Однако, глянув на воспитуемую и увидев, что она, того и гляди, расплачется, Сергей решил ее слегка утешить:

– Не волнуйся, у тебя будет возможность возместить ущерб, после чего все мои претензии исчезнут. На что хоть деньги-то потратила?

– На портвейн, – смущенно созналась девушка.

– Да это же будет почти бочка! Куда тебе столько?

– Не мне, ваше величество, это мужу моему. Очень он португальское вино любит, гораздо больше водки, но денег на такую роскошь у него уже давно нет.

Новицкий с уважением глянул на собеседницу – он ее вполне понимал. Давно, еще в двадцать первом веке, он от отчаяния иногда и сам собирался сделать нечто подобное. Купить два-три ящика водки и принести их матери! Она же как начнет хлестать, так и не сможет оторваться, пока не сдохнет. Три раза у Сергея появлялись достаточные для проведения такой операции суммы, но он так и не смог решиться. А Лена, получается, смогла… хотя, конечно, муж – это все-таки не мать.

– И как результат?

– Да никак, – зло ответила заботливая жена. – Хлещет, ирод, по ведру в день уже неделю, морда вся синяя стала, а больше ничего с ним, пропойцей, не делается.

– Если действительно по ведру, то это у него только вторая стадия, – со знанием дела просветил даму император. – Еще бочки три понадобится, не меньше. Хотя, конечно, если время от времени прятать портвейн, чтобы он не мог сразу опохмелиться, то, возможно, требуемый результат наступит и быстрее. В общем, здесь все ясно, и давай перейдем к твоему будущему. Перед тобой сейчас три пути. Первый – оставить все как было, только не забыть возместить мне стоимость украденного керосина. Второй – стать фрейлиной цесаревны, ты ей чем-то понравилась. Третий – служить при мне лейб-инженером. Что выбираешь?

– А разве бабы могут служить?

– Интересно ты рассуждаешь. Собаки, и те могут! Кроме того, ты не какая-то там баба, а довольно красивая молодая женщина, веснушки тебя нисколько не портят. Это я в порядке констатации факта, а не намека на что-нибудь этакое, так что можешь не делать вид, что смущаешься.

– Я, конечно, хочу быть при вашем величестве… но только делать-то мне что придется?

– Для начала – внимательно изучить вот это. – Царь протянул ей папку с чертежами «Спрея». – И составить мнение, что тут хорошо, а что не очень. После чего ознакомить с ним меня. Что дальше – пока сам не знаю, но без работы ты точно не останешься. И, кстати, у меня остался еще один вопрос. Как ты смогла дотянуться до лампы, понятно. А дальше-то что? Все равно в таком положении сливать керосин очень неудобно.

Вместо ответа Татищева подняла руки к шее, на которой красовалось нечто вроде тонкого серебряного обруча, и в три движения развернула его. Теперь у нее в руках была примерно полуметровая трубка с загнутым концом.

– Если немного отсосать и, как керосин пойдет по трубке, прекратить, то в рот ничего не попадет, – пояснила она. – А флакончик – в юбке, между двумя слоями ткани. Я, когда спрыгивала туда, успела его спрятать, ваше величество ничего и не заметили.

«Ну-ну, – прикинул император, – в изобретательности девушке не откажешь. Но ставить ей обратную задачу, то есть не отлить керосин, а, наоборот, придумать, как что-то кому-то незаметно подлить, еще рано. Надо получше присмотреться, что она за человек. Хотя по первому впечатлению – такой, какой надо. Но почему же, черт побери, она оказалась здесь в общем-то случайно? Ведь поиском талантов в области кораблестроения занимался Меньшиков, и не может быть, чтобы он не знал про дочку Верещагина. Или все-таки может? Пожалуй, это можно выяснить прямо сейчас».

– Скажи, Лена, а знакома ли ты с Гаврилой Авдеевичем Меньшиковым?

– Знакома, – снова смутилась Татищева. – Он все с Федосеем Моисеевичем ругался – мол, не место девке на верфи, а когда отчим помер, и вовсе перестал меня туда пускать.

– Ясно, – кивнул император. Потом достал из ящика стола рабочую тетрадь, открыл на странице, где перечислялись ответственные за поиск способных людей, нашел там Меньшикова и поставил рядом с фамилией вопросительный знак. После чего предположил:

– И ты, понятное дело, тут же на верфь ходить перестала.

– На Галерную – конечно. А на Адмиралтейской Гаврила Авдеевич не командир, там господин Най заправляет, а он меня не гнал.