Читать книгу - "По стезе Номана - Анатолий Радов"

От вида своих палаток на сердце потеплело, растеклось по телу приятной волной. Дом, милый дом. Уже на подходе нашей колонне пришлось прижаться к левому краю, чтобы пропустить несколько телег, на которых погромыхивали пустые деревянные бочки. Практически все тут же повернули к ним лица, втянули в себя будоражущий аромат пищи.

Но до ужина нужно было еще дожить. А первым делом нас снова построили на плацу, где Лостад стал объяснять основные положения общежития, при этом сохраняя полное спокойствие, что немного не вязалось с его словами. Воровство в первый раз — десять палок, во второй — сорок, в третий — смерть. Лостад не говорил «смертная казнь», он говорил просто — «смерть». И в такой формулировке звучало куда серьезней. Драки — то же самое. Значит, Гвидо всего лишь припугнул. Все-таки выходило, что забить палками насмерть могли только за третью драку. Гуманно, гуманно. Неподчинение приказам — двадцать палок с лету, потом сразу смерть. Круто. И еще с десяток провинностей, за которые тоже били палками. Правда, тут уже планка снизилась до пяти в начале и десяти в конце. О смерти речи не было. Ну и соответственно за убийство кого бы то ни было — хоть соратника, хоть архлега, хоть презренного в глазах вояк обозника — смерть без разговора. И здесь я был согласен на все сто.

Плюс к этому провинности, которые пока нам не грозили. Оставление флага на поле боя — смерть, потеря флага — смерть, отступление без приказа — смерть, оставление без помощи раненого товарища — смерть. Смерть, смерть, смерть. В общем, веселое времечко нас ожидало.

— А вечером можно к обозникам ходить? — лихо спросил один из новобранцев, едва Лостад закончил. Видать, парень каменный, ничем не проймешь. Впрочем, меня самого этот вопрос волновал очень сильно. Несмотря на бешеную усталость, в голове продолжали крутиться мысли о Журбинке. Вспоминалось ее молодое нежное тело, упругая грудь, мягкие губы и запах. Ее волосы дурманяще пахли какими-то цветами.

— А что, девка какая есть? — спросил лег-аржант, и парни устало засмеялись.

Парень предусмотрительно промолчал.

— Можно, — заговорил Лостад, выждав какое-то время. — Келтик! — позвал он того самого паренька, что был утром, и когда тот выскочил из-за ближайшей палатки, скомандовал ему что-то непонятное. — Скажи, чтоб подвешивали бочку.

Парнишка кивнул, бросился к «воротам», выкрикнув по пути у самой ближней к ним палатки пару имен. Почти сразу из палатки появились два мужика лет под сорок.

— Бочку вешайте! — весело прокричал им паренек, и те в ответ вяло кивнули. Потом, без особого желания, схватили одну из бочек, стоящих в ряд тут же, и потащили к трем врытым в виде треноги столбам. Перекинули прикрепленную к бочке длинную веревку через перекрестие сверху, продолжая выражать лицами полную апатию, потянули, привязали узлом к перегородке у самой земли. В отличие от этих двух бывалых, четыреста семнадцать лиц новичков смотрели на происходящие с жутким интересом, и только дедуля успел пару раз зевнуть.

— В бочке песок, — стал громко объяснять Лостад, когда бывалые управились. — Хватает на два часа. Если вы вернетесь и бочка будет пуста — пять палок. Все ясно?

— Ясно, мин лег-аржант! — гаркнули мы устало.

— Тогда дальше. Первые две шеренги в первую палатку, — Лостад ткнул пальцем, указывая на самую дальнюю, — вторые две шеренги во вторую…

Дослушивать дальше я не стал. И так наша палатка оказалась у чревла на куличках, а еще нужно было успеть сбегать на речку искупаться, потом вернуться, натянуть рубаху с крестом и успеть найти Журбинку. Да и не только найти.

С купанием повезло. Возле палатки стояли три бочки. Две маленькие, литров по двадцать, и одна огромная, литров на сто, а может, и больше. Правда, здесь вместо литра был тил, но он практически не отличался от земной меры жидкостей.

Как объяснил еще один из бывалых, дожидавшийся нас у палатки, вода в большой бочке для того, чтобы обмываться. Тут же рядом стояло деревянное ведро со щелоком.

В этот раз я снова оказался первым, как и с цирюльниками. Сообразил еще на половине объяснения вояки, скинул муштровку и глянул на заходящее светило. Оно безжалостно пряталось за горизонт. Как искать в темноте чертову таверну — не понятно. Да и не в этом только дело. Хотел я еще приобрести небольшой ножик, примерно такой, какой у меня был, но сегодня, видимо, уже не получится. Устроить шопинг и навестить Журбинку одновременно не выйдет, хоть метеором носись.

Натерев щелоком торс, я оглядел бочку. Краников, разумеется, нет. Тогда, недолго думая, я откинул крышку и стал просто брать воду жменями.

— Ничего себе, — послышался сзади удивленный голос, в котором в то же время слышалось уважение. — Что это у тебя со спиной?

Чревл! Этот вопрос начинает бесить.

Я заметил подвешенный к бочке ковшик, снял его, и не глядя, протянул спросившему.

— Полей на спину.

Спросивший зачерпнул, стал медленно лить. Я нагнулся сильнее, но немного воды все же попало за пояс.

— И на голову ковшик. Не жалей.

После этого мне пришлось проделать то же самое, не в службу, как говорится, а в дружбу, хотя внутри все истошно торопилось. За нами уже выстроилась очередь, и многие, если не все, смотрели на меня и на мою спину с интересом. Ладно. Закончив поливать своего сослуживца, я торопливо отыскал в мешке самую большую тряпку и обтерся. Так, это у меня будет полотенце.

Бросив его на плечо, я схватился мешок за лямку и поперся в палатку. Топчаны здесь уже были расставлены рядами, четыре ряда по пять топчанов в длину и два в ширину. Над проходами висела натянутая веревка. На нее я и закинул мое новое полотенце, а заодно и мокрую муштровку, после чего положил мешок на угловой топчан. Вроде с местом определился.

Почти бегом выскочил наружу, рванул к воротам, но тут ожидало огромное разочарование. Возле ворот стоял Лостад. Рядом с ним с ноги на ногу переминался высокий парень в какой-то вычурной форме, и едва я появился, лег-аржант окликнул меня:

— Ант! За тобой штабной адьют приехал. От викариуса Артуно.

Хорошее настроение тут же рухнуло в бездну. Твою сурдетскую мать, еще же этот долбаный «стул правды». Совсем из головы вылетело.

Все. На сегодня надежду провести вечер с девушкой можно смело откладывать в сторону. Лицо само по себе приобрело унылый вид, я вздохнул и поплелся вслед за штабным адьютом к стоящей на грунтовке брыке.