Читать книгу - "Бухгалтер Его Величества - Ольга Иконникова"

– Да, милочка, – кивает Сюзанна, – у его величества есть дочь. Но рождена она вне брака. Плод неразумного юношеского увлечения, – она издает вздох. – Хорошо, что Амбуаз нас не слышит – он не любит подобных разговоров. Но я считаю нет ничего предосудительного в том, что вы узнаете то, что в Тодории известно всем. Его величество был еще слишком молод, чтобы осознать всю опасность подобной связи, а его отец был слишком поглощен своими рудниками, чтобы его предостеречь. Ну, а девица, конечно, хотела привязать к себе будущего короля. Хотя ему, разумеется, всё равно не позволили бы на ней жениться – ее отец был всего-навсего бароном, а Тодория нуждается в грамотном политическом браке.

Я слышала неоднократно – короли не могут жениться по любви, но сейчас, когда речь идёт вовсе не о песне, я впервые понимаю, насколько серьезно это утверждение.

– Мать девочки прогнали со двора? – спрашиваю я и чувствую, как сердце сжимается от жалости.

– Нет-нет, – торопливо отвечает Сюзанна. – Его величество Анри Седьмой пытался отправить ее в провинцию, но Рейнар не позволил. Тогда многие боялись, что морганатический брак всё-таки состоится, но мать малышки Эмили умерла при родах. Отец Рейнара был против официального признания девочки, но его сын всё-таки сделал это. Она растет во дворце, но, право же, иногда мне кажется, что было бы лучше и для короля, и для нее самой, если бы она воспитывалась не в столице.

Я вспоминаю прелестное лицо девочки, ее восторженно-распахнутые глаза и милую улыбку.

– Но почему же, ваше сиятельство?

Сюзанна понижает голос:

– У девочки умственное расстройство.

– Вы хотите сказать, что она – сумасшедшая? – ахаю я. – Но она не кажется таковой.

– О, прошу вас, милочка, не так громко! – Сюзанна предостерегающе подносит указательный палец ко рту. – Всё-таки мы говорим о дочери короля.

Ее слова повергают меня в шок. Маленькая принцесса произвела на меня самое приятное впечатление. Речь девочки была вполне связной, а взгляд – осознанным.

– Приступы случаются у нее время от времени, – замечает мои сомнения мадам Помпиду. – А между ними она – обычный ребенок. Но те, кто видел ее в те дни, когда она теряет рассудок, говорят, что ей блазнятся какие-то существа, и она становится совершенно невменяемой. Конечно, его величество пытается сохранить это в тайне, но на каждый роток не накинешь платок.

– Бедняжка! – вырывается у меня.

– Вы, милочка, сейчас о ком? – уточняет Сюзанна. – Поверьте, девочка своих странностей еще не осознает. А вот его величество мне действительно жаль. Во дворце ходят слухи, что всё это не просто так. Кажется, бабушка его величества – королева Элеонора – тоже была сумасшедшей. Более того – сумасшествие было наследственным в ее роду. Это стало известно только после свадьбы. Тот брак сулил Тодории немалые политические выгоды, поэтому тогда на многое закрыли глаза.

– Но разве это сумасшествие проявилось как-то в отце Рейнара или в нём самом?

Сюзанна придвигается ко мне еще ближе и совсем переходит на шепот:

– Многие полагают, что именно этим объяснялось странное увлечение короля Анри золотоискательством. Он тогда действительно будто сошел с ума. А что касается короля нынешнего, то все мы надеемся, что его эта участь минует.

В коридоре слышатся чьи-то шаги, и графиня отстраняется и нарочито-громко говорит:

– Нравится ли вам ваше бальное платье, милочка? Мне кажется, на него стоит добавить еще немного венецианских кружев. Не сомневаюсь, что ваше появление на балу произведет фурор. Двор уже взбудоражен. Вы – первая дама, которую заслушал государственный совет. Но мне хотелось бы, чтобы, появившись при дворе, вы всё-таки занялись тем, что подходит женщине гораздо больше. Вам надлежит выйти замуж и сосредоточиться на семье. Оставьте эти скучные государственные дела мужчинам.

Предстоящий бал меня пугает не меньше, чем борьба с министрами. Я никогда не была на балах. Конечно, я читала о них в книгах и видела в кино. Но считать подобные источники заслуживающими доверия было бы глупо.

– Боюсь, на балу я проявлю себя не с самой лучшей стороны. У нас в Америке всё происходит совершенно по-другому.

– Ничего, милочка! Вы быстро привыкнете. Никто не ждет от вас блестящих знаний нашего этикета. Все понимают, что вы росли в другой среде, – она произносит это с заметной ноткой превосходства. – Я слышала, что титулы у вас не имеют того значения, какое имеют у нас, и что богатый промышленник или торговец в вашем обществе может быть принят наравне с графом или маркизом.

А вот об этом она говорит почти с ужасом. Впрочем, она быстро возвращается к более приятной теме.

– Наверняка, ваши занятия с учителем танцев дадут результат.

Я нервно хихикаю. Мне кажется, я повергаю славного месье Шарля в шок. Он поражается моей неуклюжести (хотя и не говорит об этом вслух) и уже смирился с тем, что полную танцевальную программу вечера я освоить не в состоянии. Мы сосредотачиваемся на кадрили и котильоне.

– На первом балу вы можете вообще не танцевать, – разрешает Сюзанна, – хотя тем самым вы лишите себя значительной части удовольствия. Если хотите, я объявлю об этом заранее – чтобы кавалеры не докучали вам приглашениями.

И всё-таки она надеется, что я сумею показать себя и в этом. Именно она выводит меня в общество, и ей хочется, чтобы о моем появлении на балу восторженно говорила вся Тодория.

Она обращает внимание на каждую мелочь. Достаточно ли роскошно платье? Не слишком ли высок каблук у туфель (ха-ха, это после шпилек-то)? Сумеет ли горничная соорудить достойную бала прическу?

Она полагает, что мелочей в таком деле нет, и невольно заставляет волноваться и меня саму. Не удивительно, что в ночь перед балом я долго не могу заснуть.