Читать книгу - "Все ведьмы делают это! - Надежда Первухина"

У Авдея от возмущения заполыхали уши.

– Ничего подобного! Всеми деньгами в семье распоряжалась она! Я позволял ей абсолютно все! Даже пользоваться моим ноутбуком и пеной для бритья! И хозяйство Вику вовсе не напрягало, она даже любила... им заниматься. Иногда. И на работу пошла просто от скуки...

– От скуки? Вот оно, ключевое слово! Так почему же ты сделал ее жизнь скучной, а, поэт-прозаик?!

– Да я не то хотел сказать, – поморщился писатель. – Может, вся беда в том, что нам обоим наша спокойная семейная жизнь показалась пресной.

– Par bleu! – ругнулся маг на службе у закона. – Вот она, нынешняя молодежь: пресытившись благами цивилизации, начинает пороть ахинею!

– Казните меня! – взорвался Авдей. – Давайте! Дурака я свалял, пожаловавшись Вике на то, что приключений мне в жизни не хватает!

– Это точно. Настоящий мужчина никогда не жалуется на отсутствие приключений. Тем более – любимой женщине. Вот она и устроила тебе... развлеченьице. И себе, кстати, тоже... Наверняка ей, как ведьме, приходилось туго в годы вашей совместной жизни. Я же знаю Вику, она сроду не станет ворожить, если знает, что это кому-то действует на нервы.

– Я ей ни в чем не препятствовал! Она сама дала слово, что не станет колдовать в доме...

– Допустим. – Вермут «Феллини» снова красиво заискрился в бокальчике. – Ты ей не препятствовал. Но и не приветствовал. Верю, Вика даже не намекала, что, допустим, хотела бы отправиться на шабаш. Или поворожить каким-нибудь своим подружкам. Она не левитировала по комнатам, не двигала взглядом кастрюли с борщом и не воспламеняла газовую горелку щелчком пальцев. Верю. Я сам всегда ругал ее за пристрастие к мелкому бытовому волшебству... Но ты знаешь, когда мы приезжали к вам в гости полгода назад, мне показалось, что в Вике не осталось ничего ведьмовского. Что передо мной сидит красивая, ухоженная, обеспеченная всем в этой жизни женщина, простоженщина... Убившая в себе главное ведьмовское качество: видеть этот мир таким, каким хочется, и ощущать себя в нем свободной. Она разучилась летать,полюбив тебя, – закончил Баронет и сделал большой глоток.

– Это... неправда.

– Это правда. Может быть, на самом деле все выглядело не столь ужасно. Ты писал книги или валялся на диване, читая труды своих собратьев по перу, а она незаметно суетилась вокруг, возилась с детьми (чтоб не мешали тебе творить), правила твои рукописи перед тем, как сдать их в издательство, отглаживала рубашки, чтобы ты блистал на очередном писательском конгрессе (или как это у вас там называется)... Возможно, что ее вполне устраивала роль жены писателя, этакой Софьи Андреевны Толстой, и она сама стала относиться к своим способностям, как к чему-то малоприятному, но неизбежному, вроде кариеса... Но если Вика и забыла о своей Силе, то Сила не забыла о ней! Ведьма не может перестать быть ведьмой только потому, что у нее дети и муж и она их любит больше, чем самое себя, больше, чем собственную свободу и Силу! Ты замечательно пользовался ее любовью, но в какой-то момент перестал ее любить сам.

– Это неправда! – повторил Авдей.

– Тогда почему она сумела превратиться в дракона? Ты хоть понимаешь, что обычная природная ведьма на это в принципе неспособна? Откуда в ее сознании взялся именно этот образ?!

– Ну конечно! Это же я, мерзавец-муж, дракон-эксплуататор, который ее замучил! Это вы хотите сказать?!!

– Будешь орать на меня, заколдую, – спокойно сказал тесть. – Я тебе не безропотная супруга и не читатель-фанат.

– Это кого ты тут заколдовывать решил, самурай недоделанный?!

Авдей страдальчески охнул. Мало ему тестя, так теперь из детской явилась еще и теща. Вдвоем они его совсем доконают... Татьяна Алексеевна пропажу дочки Авдею не простит!

– Авдюша, – задушевно сказала полковничиха в отставке и как-то ободряюще похлопала терзаемого сомнениями зятя по плечу, – ты не слушай этого старого бандита. Заколдует он! Я вот тебе заколдую! Что ты доводишь до стресса бедного мальчика?!

Авдей только и мог, что хлопать глазами: теща грозила тестю изящным кулаком, унизанным драгоценными перстнями, и сверкала очами не хуже своих драгоценностей! Особенно писателю в возрасте тридцати с лишком лет понравилось, как ласково теща назвала его «бедным мальчиком». Вика права: мужчины любят, чтобы их жалели и гладили по шерстке, это у них, у мужчин, просто входит в обязательный хромосомный набор.

– Танюша, – театрально развел руками Баронет. – Я тебя просто не понимаю. Речь идет о безопасности твоей единственной дочери!

Татьяна Алексеевна согнала Баронета с кресла, затребовала себе из шкафика-бара мартини и коробку с остатками шоколадных конфет, видимо, готовясь к долгой и обстоятельной речи. В образовавшуюся паузу Авдей даже невольно залюбовался тещей: грация светской львицы, законодательницы мод, европейский аристократизм и неизъяснимое очарование воспетой Некрасовым Матрены Тимофеевны в одном лице. Замужество явно пошло на пользу бывшей представительнице налоговых органов, и в свои шестьдесят Татьяна Алексеевна выглядела как Вивьен Ли (в ее шестьдесят)...

– Авдей, я к тебе обращаюсь!...

– Ох, простите! – очнулся Авдей. – Я что-то отвлекся, задумался...

– Ты, сынок, не обращай внимания на то, что тут тебе наговорил мой супруг. Точней, обращай, но не очень. Калистрат знает Вику как свою ученицу по волшбе, а я знаю ее как мать! И как мать я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что такоес Викой произошло не из-за того, что семейная жизнь ей надоела или ты ее скукой истомил... Уверена, это случилось из-за вечной ее рассеянности и безалаберности (не спорь, Калистрат, мне лучше знать!).Наверняка она перепутала какое-нибудь заклинание, или забыла имена вспомогательных демонов, или не исполнила Тройной Магический Постулат...

Во время этой речи Баронет смотрел на супругу, скептически сморщив переносицу.

– Откуда это ты слов-то таких набралась, сокровище мое? – источая ехидство, спросил он.

Татьяна Алексеевна смутилась было, но быстро нашлась:

– С кем поведешься, мон амур, от того и наберешься.

– С кем поведешься – так тебе и надо... – тихо пробормотал Авдей. Видимо, наболело.

– Ты, Авдей, успокойся, – решительно заявила Татьяна Алексеевна и поставила опустевшую коробку из-под ассорти на полку, зацепив при этом хрупкий бушприт модели барка «Крузенштерн». Бушприт с едва слышным горестным хрустом сломался. Видела бы это Вика... – Не паникуй. С внучками я буду все время, пока Вика не вернется. Им, кстати, я сказала, что Вика поехала в родной город ухаживать за приболевшей приятельницей. Ложь во спасение, что делать! Так что не волнуйся, я пока их сама буду из садика забирать, мы с ними будем дома книжки читать, сходим в зоопарк, кукольный театр, Третьяковскую галерею...

– Ты уверена, что тебя надолго хватит? Это все-таки Марья и Дарья... —встревоженно посмотрел на супругу Баронет.