Читать книгу - "Поцелуй тьмы - Джена Шоуолтер"

«Твой мужчина прав» сказал он. «Я в порядке»

Эшлин лучилась решительностью, ее большие карие глаза не покидали Люциена. Она могла быть добросердечной, но и упрямой до мозга костей.

Девушка выросла в лаборатории, ее изучали и использовали из-за уникальной способности, которой она только недавно научилась управлять. Куда бы ни ступала Эшлин, она могла услышать все разговоры, что происходили на этом месте, невзирая на то, сколько лет прошло. Однако не могла слышать разговоров его и других бессмертных, что должно было раздражать ее, когда она жаждала ответов, которых они не давали.

«Уже пошли слухи о тебе и женщине в клубе» невинно моргая, сообщила Эшлин. «Кто она?»

«Никто» Кроме того, что она новый центр его вселенной. Анья, прекрасная Анья. Его руки крепко сжались. Даже ее имя возбуждало, причиняя прелестное бульканье крови и готовность тела к сексу. Она не для тебя. «Воинам не стоит сплетничать»

Он наверняка глупо выглядел рядом с Аньей. Она – олицетворение истинной женственности. Он – уродливое чудовище. Все же он не мог прекратить представлять, как запутывает руки в ее волосах, как переплетаются их тела, как его плоть погружается в нее. Резко, быстро. Медленно, нежно.

«Милашка» внезапно зарычал Смерть.

Люциен удивленно моргнул. Обычно демон проявлялся в побуждениях, а не словами: всегда был частью его, но все же держался отстраненно. Почему он заговорил сейчас, Люциен не ведал. Но обнаружил, что отвечает.

«Да, так и есть»

Он видел ее четыре раза. Четыре раза говорил с нею. Эти последние пару недель он ощущал ее аромат. Она уже засела во всех частицах его – его мыслях, его желаниях, его целях – сильнее, чем кто-либо, даже его возлюбленная Мэрайя.

«Хочу ее» снова сказал Смерть.

«Да»

«Приятна на вкус. Поимей прежде, чем мы убьем ее»

«Нет!» Хотя он воскликнул мысленно, но почувствовал, как демон тянет его, пытается заставить найти Анью.

Он прижал ноги к полу. Еще нет.

«Люциен» напомнила о себе Эшлин. Давление внутри него ослабло. «Я не воин, потому могу посплетничать. Ты целовал ее. Все сказали, что видели тебя…»

«Я в порядке, а о женщине не стоит беспокоиться» соврал он. Боги, опять. Обычно он презирал ложь. Потянулся, чтоб ущипнуть Эшлин за нос, услыхал Мэддоксов рык и опустил руку. Мэддокс не желал, чтоб кто-либо прикасался к его женщине. Никогда. И впервые Люциен понял это. Он не выносил даже мысли, что другие мужчины трогают Анью.

Идиот. Женщина манипулировала улыбкой на своем прекрасном личике, и он готов был биться об заклад, что она, как и ее матушка, легионы прошли через ее ложе. Он не ведал, использовала ли она любовников для удовольствия или могущества. И не должен об этом беспокоиться.

Что если прямо сейчас она соблазняет другого, пытаясь обеспечить защиту от Люциена.

Рев вырвался из его глотки, и он обнаружил, что направляется к стене, ударяет, ударяет, его костяшки настойчиво пульсируют. Краем глаза он заметил, как Мэддокс укрыл собой Эшлин.

Что ты творишь? Анья вполне может позаботиться о себе сама. Ей не нужен мужчина для защиты.

Возможно, она находилась в одиночестве на пляже, испытывая ту же нужду и растерянность, что и он. Мысль смягчила края его гнева, несмотря на то, что заставила его плоть невероятно затвердеть. Но как бы сильно ему не хотелось верить этому, он знал, что такая женщина как она не будет жаждать мужчину со шрамами, как он. Не по-настоящему. Неважно, какими бы жаркими не были ее поцелуи. Сколько их отвернулось от него за столетия? Сколько съеживались от страха, когда он приближался?

Несчетное количество.

И это было то, чего он хотел.

Глубокий вдох, глубокий выдох.

«Как Торин?» спросил он, меняя тему, пока шагал к кровати. «Не нравиться мне, что он так медленно исцеляется»

Эшлин отпихнула Мэддокса в сторону, и большой вояка нахмурился, но пустил ее.

«Полагаю, я поняла, почему не восстанавливается так же быстро, как и все вы. Он ведь Болезнь, правильно? Ну, я думаю, что клетки его организма поражены этой болезнью. Им приходится сражаться с вирусом и с раной. Все же он исцеляется. Он уже сам ест»

«Хорошо. Вот это хорошо» Люциен все еще чувствовал вину за пережитое Торином нападение. Он должен был быть здесь. Должен был почувствовать Торинову боль.

Если б пробравшиеся в крепость Ловцы не притронулись к коже Торина, заражаясь и ослабевая, Торин бы погиб. Люциен полагал, что принял все необходимые меры, чтоб предотвратить такое, поскольку предпочитал, чтоб горло порезали ему, а не кому-то другому. Все же его необходимые меры не помогли.

«А как Аэрон?»

«Ну» Эшлин запнулась, вздохнула. «С ним не так хорошо»

«Жажда крови так велика, что он начал царапать когтями самого себя» замогильным тоном произнес Мэддокс. «Ничто из сказанного мною не проникает в его мрачные мысли»

Люциен помассировал тыльную часть шеи.

«Вы двое справитесь?»

«Да» Мэддокс обвил рукой Эшлин за талию. «Торин в состоянии просматривать окрестности на своих компьютерах, а теперь, когда мое проклятье-смерти снято» сказал он, притягивая ближе свою женщину «я могу выходить в любое время, чтоб защитить нас или доставить необходимые нам вещи»

Люциен кивнул.

«Хорошо. Я дам вам знать о том, что мы найдем» Он подхватил сумку и бросил через плечо. «Благодарю за цветы Эшлин»

Не сказав больше ничего, он перенесся на Киклады.

Серая каменная ограда вела к оштукатуренному белым особняку. Дом, который он недавно приобрел и обставил, был просторен и светел, с возвышающимися белыми колонами и тонкими тканевыми драпировками на окнах.

Он бросил сумку и вышел на ближайшую террасу, что предоставляла на обозрение наичистейшую из виденных ним водную гладь. Спокойную, без волн. Даже без ряби. Солнце мило светило – был почти полдень – а буйные зеленые кусты с яркими красными цветами обрамляли здание по краям.

Возможно, ему с воинами надо было остановиться в Афинах или на Крите, чтоб быть поближе к разыскиваемому древнему храму, но на островах анонимность легче обеспечить. Меньше туристов и местных жителей.

«Чем меньше, тем лучше», пробормотал он.

Он плохо помнил проведенное здесь тысячи лет назад время, так что не мог сравнить прошлое с настоящим. Те дни были мраком, наполненным воплями и болью и столь злыми деяниями, что он не желал их помнить.

«Теперь я другой»

А все же он чувствовал себя так, словно вскоре совершит свой самый злой проступок. Уничтожит Анью. Не стоит думать о ее смерти. Не сейчас.

«Тогда о чем же мне думать?» удивился он, переводя взгляд на кристальную воду. «Понравился бы ей этот вид?» Вздыхая, он потер челюсть – и понял, что ему было по-настоящему любопытно. «Понравился бы?»