Читать книгу - "Заповедник - Владимир Величко"

— А почему, — заинтересованно спросил Док, — в смысле, почему неприкосновенные? — поправился он.

— А потому! Там колдунов, которые могут двигать вещи взглядом, пруд пруди. Там многие могут творить маленькие чудеса. Видимо, это последствия радиоактивного облучения. А вот таких, которые могут лечить, почти нет. Вернее, вроде бы их немало, но почти все они шарлатаны, и, несмотря на жестокое наказание, грозящее за обман, их количество не уменьшается. Вот и меня поначалу приняли за такого… шарлатана. Но там всех «кандидатов в доктора» подвергают испытанию — могут они лечить на самом деле или не могут. И если могут — почести и слава, а если нет… Впрочем, о подробностях умолчу! Так вот, меня испытали. И я не просто выдержал испытание, а выдержал с блеском! Я смог вылечить главного охранника Калгана — срастил перелом его ноги буквально за час. А если учесть, что он к тому моменту уже больше месяца ковылял на костылях… Прикинь, какие я после этого получил «льготы». И даже Рука…

— Рука, это…

— Да, да, которого ты ножичком… того. Кстати, ловко это у тебя получилось, спасибо тебе. Ты моего главного конкурента по влиянию на Калгана вовремя… покритиковал. Ведь Рука уже тогда заподозрил во мне претендента на место у тела Вождя. В общем, после этого лечения я стал придворным Колдуном, То есть, по сути, вторым-третьим человеком в Городе.

— Ну, хорошо, а я-то тебе зачем?

— Ты? Да все очень просто. Мне нужны верные люди. Убрать Калгана, при моих-то способностях, — самодовольно изрек Монти, — плевое дело. А вот потом… Потом ты мне и понадобишься. Я не смогу контролировать все. Ты — человек верный и порядочный, тебе я могу доверять.

— Да? А вдруг я воспользуюсь моментом и…

— Нет, я все продумал. Ты будешь контролировать верхушку — я тебя научу, кого и как. Сначала я тебя подтяну по части магии и знания тамошних привычек и порядков. Если бы ты знал, какие там примитивные людишки…

— Вроде тех, что прячутся под обрывом?

Монти передернулся, и на мгновение его глаза хищно сверкнули, а рука потянулась за пазуху, однако он быстро овладел собой и, довольно непринужденно рассмеявшись, сказал:

— Вот видишь, они даже спрятаться толком не могут. — И, повернувшись к реке, что-то гортанно выкрикнул. Сразу же из-под обрыва выпрыгнули похожие и на обезьян, и одновременно на борцов пятеро существ. Они очень быстро, опираясь на руки, подбежали и остановились, преданно уставившись на Монти.

— Видал, какие амбалы? Что прикажу, — самодовольно заявил он, — то и сделают. И таких у меня не один десяток. Сила у них немереная, а подчиняются только мне. Даже Калган им не указ. Так что порешить пахана я могу хоть сегодня, а вот надежного человека, на которого можно опереться, у меня нет, — и, помолчав, испытующе глядя на Дока, спросил:

— Так как?

Док тоже помолчал и, хотя все давно решил, поинтересовался:

— А Кэп, Текс? Что с ними будет?

— С ними? Ну… я предложу им такое местечко, где бы они не бедствовали, а если не захотят, пусть идут на все четыре стороны.

— То есть ты своих друзей детства бросишь на произвол судьбы? Почему же ты их просто не переправишь назад? А мы бы с тобой занялись делом, — сказал Док и сам передернулся от того, насколько фальшиво прозвучали эти слова.

— Хорошо, отвечу на твой вопрос, в последний раз отвечу! Я их никуда не могу переправить, потому что… не могу переправить, как ты выразился, двоих. Я и тебя не смогу вернуть назад, потому что не могу вернуть назад даже одного человека. Я могу вернуть домой только себя, и то не в любой момент, это зависит от… впрочем, тебе это незачем сейчас знать. Я даже не представляю, как это сделать — отправить кого-то другого в наш мир. Разочарован? — спросил он, испытующе глядя на Дока. — Видишь, я предельно искренен с тобой. А теперь — твое слово.

Док молча сидел, поглаживая свою травмированную руку, и вдруг спросил:

— Ты говорил, что сумел вылечить сломанную ногу охранника Калгана. На, — протянул он руку в сторону Монти, — действуй. Вылечишь — иду с тобой! Нет — не обессудь, остаюсь с друзьями.

Монти, поколебавшись, наклонился и положил свои ладони на сломанное предплечье Дока и замер. Потом закрыл глаза, и Док ощутил какое-то странное тепло в месте перелома. Вскоре мышцы предплечья стали подергиваться, а тепло настолько усилилось, что Док едва не отдернул руку. Лицо Монти побледнело, по нему покатились крупные капли пота. Вдруг, грязно выругавшись, он отдернул свои руки и с досадой бросил:

— Не могу… первый раз такое… почему? Странное какое-то чувство. Первый раз такое со мной, — растерянно повторил он.

— А хочешь, я сделаю это сам? — И, не дождавшись ответа, Док резко встал и поднял вверх обе руки, издав пронзительный крик, напоминавший одновременно и боевой клич индейцев Северной Америки, и короткий, издаваемый в момент нанесения удара боевой крик японских воинов. Монти вскочил со скамейки и с замиранием сердца увидел, как между поднятыми ладонями Дока шибанула ветвистая молния, а в воздухе ощутимо запахло озоном. И тут же Док исчез! Ненадолго, на несколько секунд, но как!!! Монти показалось, что Док стал плоским, как на картинке. Потом он еще два-три раза исчезал и, наконец, появился окончательно, став объемным и физически реальным. Монти, бледнея на глазах, попятился, а Док, повернувшись к нему, опустил руки. Потом он развернул их ладонями в его сторону и шумно выдохнул. Тут же с ладоней Дока сорвались ветвящиеся молнии и ударили прямо в грудь Монти. Он упал, как подкошенный. Его и так-то бледное лицо стало мертвенно-белым, восковым и безжизненным.

Док, пошатываясь, подошел к поверженному Колдуну и, вытащив из брюк крепкий офицерский ремень — подарок Кэпа надежно стянул им руки Монти. Потом глянул на замерших поодаль уродцев. Двое из них тут же подбежали и, подхватив тело недавнего вождя, понесли его под навес, а там, будто услышав новый приказ, крепко привязали Монти к толстенному столбу. Потом что-то невнятно крикнули и, опираясь на руки, быстро кинулись прочь, в сторону тропы. Док, совершенно обессиленный, сначала опустился на скамейку, а потом завалился набок… Над поляной повисла тишина, и только далекий, сопровождавший бегство уродцев стрекот сорок нарушал ее мертвый покой.