Читать книгу - "Закон отражения - Анна Клименко"

– Вам следует допросить нелюдь, мой повелитель. И тогда кусочки мозаики соберутся воедино, а картина в целом покажется вам весьма приятной…

Ворон остановился и негромко заржал. Это отвлекло Квентиса от размышлений; он огляделся – и только тут заметил, что квартал Величия закончился, упершись в аспидно-черную зубчатую стену.

Закрытый город, где собрались маги Империи.

Квентис вздохнул и подумал, что надо было ехать в другую сторону, по кварталу Наследия – пусть и не столь красивому, но зато оканчивающемуся прелестным прудом.

Стена глянцево блестела, отражая лунный свет, и только сейчас Император заметил, что она словно вырублена из цельной каменной глыбы. Он задрал голову и посмотрел на устрашающего вида фигуру гарпии с распростертыми крыльями. На миг ему померещилось, что челюсти каменной твари шевелятся, пережевывая неведомую добычу; он зажмурился – а когда открыл глаза, гарпия снова была неподвижным, застывшим навеки камнем.

Вздохнув, Квентис предпочел считать иллюзию игрой лунного света или своего не в меру разыгравшегося воображения.

– Поехали, Геллер.

– Да, мой император.

– А Дэйлорон я все равно заполучу. И ты – да, именно ты, станешь командором, главнокомандующим. Такова моя воля.

* * *

Гвейра Нион д’Амес задыхалась. Ноги с трудом отрывались от родной земли, каждый следующий шаг давался тяжело – словно она бежала по вязкому илу.

Поскальзываясь и едва ли чувствуя, как колючки раздирают одежду, юная дэйлор бежала из последних сил, прижимая к груди драгоценную ношу.

…Король умер – да здравствует король! Кейлор д’Амес, справедливейший и мудрейший правитель Дэйлорона, прекрасный, как лунный цветок, что каждую ночь раскрывается на черном зеркале Поющего озера, покинул этот мир столь внезапно, что не успел даже провозгласить имени наследника трона. В таких случаях, по закону дэйлор, следующим правителем становился брат усопшего из Младшего Правящего Дома. А жены умершего и личинки, не достигшие перехода, отправлялись вслед за своим господином.

Король должен быть один, дабы не вносить раздор и в без того слабое государство.

Гвейра Нион д’Амес, хватая ртом вязкий, с привкусом молодой хвои, воздух, бежала. Без особой надежды уйти от погони, прижимая к сердцу крошечного принца, последнего из дома д’Амес, кто мог бы носить корону… Мог… Если бы Кейлор успел провозгласить его наследником.

И разве может существовать что-либо более прекрасное, чем это покрытое серой, сморщенной кожей создание? Пусть сейчас он мало похож на дэйлор – но это начало жизненного пути любого из них. Первые пять лет жизни зубастая и когтистая личинка, затем – быстро растущий кокон, питаемый волшебством Дэйлорона, и, наконец, взрослый дэйлор, не знающий ничего – но слышащий голос своей земли и память предков, а потому помнящий все, о чем могли поведать те, кто жил раньше…

Она крепче прижала к себе малыша. Сердце болезненно сжалось, когда тонкие, с острыми коготками пальчики вцепились в воротник.

Ему оставались считанные дни до окукливания. Суждено ли было этому крошке пережить преобразование собственного тела, в то время как едва ли не девять из десяти личинок погибали? Долгие пять лет Гвейра молила об этом землю и Поющее Озеро. Она чувствовала, что сердце Дэйлорона внемлет, и верила в то, что эта личинка станет сильным воином. Разве могла она позволить, чтобы его лишили жизни теперь, когда только-только приоткрылся жизненный путь?

В воздухе тонко просвистела стрела – и впилась в ствол стальным зубом, точно в то место, где мгновением раньше была голова Гвейры. Одного быстрого взгляда назад оказалось достаточно, чтобы осознать всю безнадежность положения. Лучники стягивались вокруг Гвейры, замыкая широкий полукруг в кольцо, из которого мог бы вырваться воин-куница, но не женщина с личинкой на руках.

Принц зашевелился в покрывале, тревожно пискнул, словно чувствуя приближающуюся опасность. Да и, собственно, почему – «словно»? Личинки все чувствуют, все понимают… Быть может, они даже многое знают… но молчат…

Овдовевшая, низложенная и приговоренная королева рванулась вперед, к просвету между стволами, уже почти не чувствуя своего тела. Там, чуть дальше, ее ждало спасение – тайный камень портала, о котором знали только члены дома д’Амес, и который должен был выбросить ее далеко от дворца. Быть может, даже за пределами Дэйлорона – Кейлор никогда не посвящал ее в подробности, он был слишком уверен в собственной безопасности.

Воздух опять вспороли десятки стрел, и…

…Горячая волна поднялась вверх по горлу, сбив дыхание и мгновенно заполнив рот горько-солоноватой жидкостью; под ключицей вспыхнула боль, словно кто-то вбил туда раскаленный гвоздь.

Почему же… вместо того, чтобы бежать, она лежит, скорчившись, на боку, а сверху на нее с холодным любопытством взирают звезды, застывшие в пустоте слезы Творца?!!

Гвоздь боли, засевший в спине, не давал вдохнуть, заливая сознание зыбкой багровой пеленой. И Гвейра поняла, что проиграла.

С ужасом слушая, как булькает и клокочет в легких, она все-таки отвоевала крошечный глоток воздуха, но этого было слишком мало. Стало холодно – так, будто Смерть уже поглаживала ледяными пальцами содрогающееся в агонии тело.

Продолжая сопротивляться, дэйлор попыталась подняться; ей казалось, что она все-таки пройдет еще несколько шагов, чтобы нырнуть в подготовленный портал.

– Я не могу отдать его им.

– И не отдашь. Этот дэйлор принадлежит мне.

Что-то теплое легко, как мягкое перышко, коснулось щеки.

А голос, прозвучавший в угасающем сознании Гвейры, был одновременно похож и на журчание ручейка, и на шелест крон, и на сухой стрекот кузнечика в нагретой солнцем траве. Он принес странное успокоение; дэйлор показалось, что она лежит на теплой, упругой траве, а в вышине перешептываются сосны. Она почти увидела яркое небо с редкими пушинками облаков, почувствовала жар, исходящий от коричневых стволов в разгар летнего дня… Боль ушла. Остался лишь покой – и золотистые былинки, кружащиеся в горячих потоках света.

– Спасибо тебе, – прохрипела Гвейра, чувствуя, как, вытекая изо рта, по щеке проложила дорожку горячая струйка, – спасибо…

Потом… в нее устремилась Сила, к которой она не обращалась ни разу за свою недолгую жизнь, поскольку не уродилась магом. Но Память Предков ожила, и дэйлор, черпая знания тех, кто жил раньше, открыла портал.

Откуда-то издалека донеслись исполненные ярости крики преследователей.

Они были близко – и все-таки не успели: тоннель сквозь пространство погас, свернулся, унося принца Дэйлорона в неизвестность.

И тогда Гвейра закрыла глаза, наслаждаясь теплом и густым запахом хвои. Она становилась крошечной пылинкой и могла с потоком горячего воздуха вознестись к самому небу, туда, где сплелись изумрудные кроны деревьев-стражей. И еще выше – к пушистым облакам, плывущим в неведомые края. Выше… Еще выше…