Читать книгу - "Русалий круг - Софи Авдюхина"

– Ну да, – недоверчиво ответил Батман. – Вот ваши ключи.

– Спасибо.

– И «Тридесятый Вестник» возьмите. – Домовой протянул журнал.

– Нет, не надо.

– Возьмите-возьмите. Новый. Сегодня появился.

– Сегодня? – Митя удивленно покосился на журнал и, подумав пару секунд, все-таки его взял.

– Она точно уже здесь? – спросил он, поднимаясь по лестнице на третий этаж и сворачивая в левое крыло.

– Да.

Речь шла о Водяной колдунье.

– Отец сказал. Он приехал сюда раньше нас, чтобы ее встретить.

– Зачем?

– Монье – специалист по темным проклятиям – задержится во Франции: отцу придется ее осмотреть. Нужно будет придумать, как нам улучить момент, когда она останется одна.

– А Жаба здесь?

– Да, раз он просил меня зайти!

– Ты думаешь, что…

– Я думаю, мне придется ему ответить, – перебил друга Сева. – При последней встрече он сказал, что все неофиты чуть ли не автоматически попадают на Русалий круг. Что еще мне остается делать, Муромец, кроме как согласиться стать его неофитом?

– Ты так хочешь участвовать?

– А ты?

– Кстати, Велес и правда меня спрашивала, хочу ли я участвовать. Но она сказала, что, если я действительно хочу пройти отборочные испытания, мне нужно работать в полную силу, чтобы показать себя. Но, боги, над чем работать-то?!

– А мне, кажется, придется все-таки стать неофитом целителя. Признаюсь, это не то, о чем я мечтал, но все же будет полезно. Эй! Что с тобой? – Сева оглянулся, только теперь сообразив, что Митя не просто отстал от него, а вовсе остался стоять истуканом далеко позади. Глаза Муромца были устремлены в журнал.

– Тут… Откуда это здесь? – Колдун продолжал таращиться в «Тридесятый Вестник».

– Что там? – Сева вернулся назад, дернул Митю за рукав, и опять направился к комнате.

Митя, едва не сев мимо стула, развернул журнал так, чтобы Севе была видна небольшая статья на первой странице.

– «В канун Коляды в доме Муромцев дали бал по случаю дня рождения наследника богатейшего и старейшего семейства – Дмитрия Васильевича Муромца». Как это появилось в «Тридесятом Вестнике»? – вне себя воскликнул Митя.

Сева улыбнулся.

– Я же просил! – возмущался Муромец. – Я согласился на этот бал с одним-единственным условием – чтобы не было никаких репортеров и фотографов. Никаких!

– Ну, как видишь, фотографий в статье нет, но твои родители не могли учесть всех мелочей: вот, кто-то из «Тридесятого Вестника» все-таки побывал там.

– Но кто?! – Митя взглянул на Севу.

– Я не знаю, прочти, что там дальше. Может, догадаемся?

– «Торжество посетили знатные и влиятельные особы не только Росеника, но и других городов. На балу были замечены Романовы, Рублевы, Нарышкины, Долгорукие. Появление последних, к слову, вызвало плохо скрываемое недовольство всего семейства Муромцев, которые надеялись, что эта ветвь их фамильного древа пренебрежет правилами приличия и останется в этот вечер дома. Речь, конечно, идет о Николае Долгоруком и его жене Агафье, а ни в коем случае не о невесте Дмитрия Муромца», – Митя запнулся и замолчал. Он вернулся к последней фразе и вновь перечитал ее, словно не веря в то, что она была на самом деле напечатана.

– Забавная статья, – сказал Сева, уловив резко изменившееся настроение Муромца.

– Кто автор? – Митя повертел журнал в руках. – Кто этот автор? Я уверен, это писал тот, кто… кто очень хорошо знает нас.

– Такой вывод ты сделал только из этих строк?

– Да… я как будто это чувствую. – Митя закрыл глаза, попытался сосредоточиться и увидеть лицо колдуна, который мог это написать, но в голове вдруг словно начало что-то жужжать, а перед внутренним взором засуетился рой черных мушек – так действовал блок защитных заклинаний, наложенных работниками журнала. Пришлось продолжить чтение:

– «Родители именинника вместе с самим Митей (которому несказанно шел его праздничный алый кафтан) встречали гостей, прибывших в этот вечер в их особняк. Однако Василию Ильичу Муромцу роль добродушного хозяина удавалась куда хуже, чем его жене: было видно, что он предпочел бы не встречаться с некоторыми особами, к числу которых относился не только Николай Долгорукий, но и Анатолий Звездинка, член Вече старейшин. Поэтому Василий Ильич пробыл с гостями недолго и на какое-то время вовсе исчез из поля зрения.

Посетила торжество и Вера Николаевна Велес, главная наставница Белой Усадьбы, со своим мужем, профессором Звягиновым, которого она, помня опыт прошлого года, старалась не отпускать далеко от себя», – Митя снова осекся, но теперь из-за того, что Сева усмехнулся.

«Не пропустил праздник и Ирвинг, глава Светлого сообщества, однако он задержался в поместье Муромцев всего на пару часов, словно пришел только ради какого-то важного и срочного дела, и удалился, не дождавшись десерта. Если бы мы не знали Ирвинга, то его поведение можно было бы объяснить страхом перед Евдокией Рюриковной, которая, как известно, недолюбливает главу Светлого сообщества. Многие бы на его месте тоже предпочли исчезнуть, нежели столкнуться с ледяным взглядом хозяйки дома, который не могла смягчить даже ее приветливая улыбка». – Митя проговаривал все эти слова, а щеки у него горели от того, как точно неизвестный автор статьи подметил те черты его семьи, которые он сам предпочел бы не замечать: он еще никогда не испытывал ничего подобного. Обычно в каждой газетной статье Муромцев только расхваливали. – «В это трудно поверить, но на балу присутствовало несколько человек и не из знатных семей, и даже потусторонние – эти маги очутились в сказке благодаря дружбе с именинником и каким-то чудом были допущены в поместье самого знатного и богатейшего рода не только Росеника, но и всего Тридесятого государства. Сам виновник торжества явно был рад им, чего нельзя сказать о его матери, которая предпочла их вовсе не замечать.

Главным развлечением вечера стали танцы. И если вальсы вызвали больше восторга у старшего поколения, то молодежь ликовала, когда на сцену вышла Полонея Златовласка. Все же родители Дмитрия Муромца смогли устроить сыну хороший праздник. И хотя почти весь вечер именинник, как и полагается, протанцевал со своей невестой Марьяной Долгорукой, все же пару вальсов он прокружил в объятиях сомнительных по происхождению и по положению в обществе девушек.

Надеемся, Митя Муромец остался доволен торжеством. И еще раз его поздравляем!»

– Хм.

– Есть идеи, кто мог это написать? Потому что у меня… – начал Митя, но опять не договорил, задумавшись.

– Конечно, есть! Я не могу назвать имя автора, но могу кое-что про него сказать.

– И что именно?

– Здесь не упоминается происшествие, которое заставило всех гостей переполошиться: приступ Водяной, разыгранный приступ, надо сказать. Может, этого человека, уже не было на балу в это время. А может…