Читать книгу - "Из бурных волн - Вал И. Лейн"

щедрости МакКензи и моих быстро тающих сбережений. Но, как мне казалось, был по крайней мере один способ сшить этот костюм самостоятельно.

— О, отличная идея! Оно так мило смотрится с твоим костюмом! — Глаза МакКензи загорелись, когда я вернулась с ожерельем. Я застегнула застежку на шее, слегка кивнув.

— Что ж, ты не ошиблась, — согласилась я, взглянув в зеркало.

Но я надела его не для этого. Помимо того, что это была единственная вещь, которую я могла добавить, которая была по-настоящему моей, я надеялась, что ожерелье послужит напоминанием о том, что нужно держать себя в руках. Мой собственный талисман на удачу, подаренный папой.

Желудок сжался от чувства вины, когда я подумала о нем. Я обещала ему, что буду держаться подальше от выпивки. Но всего две недели назад я была пьяна. Очень пьяна. Может, он поймет. Или, может быть, он просто подумал, что я обречена пойти по маминым стопам. И вот теперь я направлялась на очередную вечеринку.

— До сих пор не могу понять, как отцу удалось подарить мне что-то подобное на день рождения, — выдохнула я, изучая необычный кулон, идеально лежащий на моих ключицах. — Обычно он просто дарит мне что-нибудь вроде принадлежностей для рисования или каких-нибудь странных автомобильных аксессуаров. Ну, знаешь, дурацкие подарки от папы.

Кулон на тонкой серебряной цепочке отразил свет, когда я повернулась, ослепительный, как сине-белый солнечный свет на заливе. Заключенный в изящную оправу из серебряных витых зубцов, он был почти овальной формы, но не настолько симметричный, и почти плоский, почти напоминающий морскую раковину. Но почему-то это не было ни раковиной, ни драгоценным камнем, ни камешком украшения. Это было нечто, не похожее ни на что, что я когда-либо видела раньше, и выглядело как-то естественно, несмотря на свою неземную красоту. Кулон сиял, как стекло, сквозь тонкую жемчужную глазурь, переливаясь множеством цветов — от льдисто-голубого до оттенков зеленого и серебристо-белого. Я не могла избавиться от странного чувства дежавю, которое возникло у меня, когда смотрела на свое отражение в нем, будто каким-то образом видела его раньше.

МакКензи толкнула меня локтем.

— Что ж, в следующий раз просто дай ему знать, когда у меня день рождения. Это так красиво! — Ее энергии иногда могло хватить на запуск ракеты, что заставило меня поблагодарить за большие общежития в восточном крыле ISA, с маленькими отдельными спальнями по обе стороны и крошечной общей кухней по середине.

— Где он вообще его нашел? — Мне пришлось с трудом выдавливать слова из горла, поскольку я все еще была в плену у ожерелья.

— Не знаю, но какая разница! Это великолепно. — МакКензи одарила меня широкой улыбкой. — Но давай сфотографируемся, пока наши прически и макияж еще в порядке. Как только мы окажемся на яхте, морской ветер, скорее всего, все испортит.

— На яхте? — Удивленно повторила я, повысив голос. — Ты сказала, что вечеринка на пляже.

Не отвечая, моя рыжеволосая соседка по комнате вскочила на ноги и исчезла всего на мгновение, прежде чем вернуться со своим драгоценным винтажным фотоаппаратом «Полароид». Она повсюду носила с собой эту отвратительную вещь и пользовалась любой возможностью, чтобы сделать снимок, который можно распечатать на принтере, чтобы пополнить коллекцию, прикрепленную прищепками к гирляндам, висящим над изголовьем ее кровати.

— Ну, она на пляже, — сказала она наконец, заметив мое напряженное выражение лица. — Просто подальше отсюда.

— Что это должно означать? — Я скрестила руки на груди и была взволнована тем, что позволила ей уговорить меня пойти на другую вечеринку.

— Послушай, родители Тая разрешают ему использовать свою яхту для празднования Хэллоуина. Я знаю, что ты не любишь заходить в воду, но технически мы даже не будем прикасаться к воде. Для этого слишком холодно. — Выражение лица МакКензи сразу же вернулось к своему естественному веселому состоянию, когда она упомянула о 27-градусных октябрьских днях во Флориде.

— Да, даже хуже, — фыркнула я, пытаясь смешать смех со стоном, чтобы смягчить сарказм, когда вспомнила кошмар прошлой ночи. — Я просто буду в этом участвовать, окруженная водой.

— Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста. Это будет последняя вечеринка, на которую я тебя затащу. Обещаю.

Я знала, что это неправда. И, конечно же, она тоже это знает. У МакКензи было золотое сердце, но оно определенно основывалось в основном на эмоциях.

— Ты говорила это и в прошлый раз. — Напомнила я ей, вздернув подбородок. Я боролась с желанием закатить глаза, и по плечам пробежала дрожь. Иногда энтузиазм соседки по комнате, которая пыталась помочь мне максимально эффективно провести время в ISA, оборачивался против меня. Например, когда я, спотыкаясь, вышла за дверь на последней вечеринке после того, как выпила слишком много.

— Знаю. Знаю. Знаю. — Слова срывались с ее алых губ. — Но сегодня все будет по-другому. Это костюмированная вечеринка, а не какая-то случайная пятничная вечеринка в общежитии. Все будет по правилам.

Я молча смотрела на МакКензи, обдумывая услышанное. Наконец, я опустила глаза, прежде чем заговорить.

— Не то чтобы я не любила вечеринки. Но… — Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Я не хочу закончить так же, как моя мама. Она начала пить и никогда не бросала. Так что я даже не хочу начинать. Но иногда на этих вечеринках я чувствую себя как рыба, выброшенная на берег.

— О, — соседка отложила тюбик с губной помадой. — Хорошо, хорошо. Если ты действительно считаешь, что тебе не стоит идти, то можешь не идти.

Что-то в ее словах заставило меня занять оборонительную позицию. Неужели я действительно не могла контролировать себя? Неужели мне уже было так же плохо, как маме? Если я потерплю неудачу, это будет не в первый раз. Но если я этого не сделаю, это может стать моим шансом доказать самой себе, что я действительно могу все изменить. Я могу быть сильнее мамы. По какой-то причине я вцепилась в ожерелье на шее, будто оно символизировало какую-то внутреннюю поддержку со стороны отца.

— Все в порядке, — сказала я скорее себе, чем ей. — Я пойду.

— Ура! — девушка захлопала наманикюренными ладошками так быстро, как колибри хлопает крыльями. — За это я должна тебе чай с корицей и латте из Sea Dogs! Вот увидишь, ты не пожалеешь.

Посмотрим.

Я покачала головой, все еще не уверенная в своих чувствах по поводу посещения этой вечеринки. Я надеялась, что, во всяком случае, это может дать мне немного вдохновения для студенческой художественной выставки в следующем месяце. Но чистый холст из тряпичной бумаги, все еще приклеенный скотчем к столу в комнате, напоминал о том, что я зашла в тупик.