Читать книгу - "След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше - Стивен Эриксон"

Любой ценой найти новую работу. Теперь имело значение только это. И не важно, что в последнее время какой-то сумасшедший бродит ночами по городу; не важно, что каждое утро тут и там обнаруживаются страшно изуродованные тела жителей Скорбного Минора: с пустым, невидящим взглядом (если у них вообще оставались глаза) и искаженными в смертельном ужасе лицами. И эти трупы с отсутствующими частями тела… Эмансипор содрогнулся. Не в том причина, что мастеру Балтро никогда больше не понадобится кучер, разве только для команды сгорбленных белолицых могильщиков, которые отвезут усопшего в последний путь, к месту упокоения его предков, после чего род Балтро прервется навсегда.

Эмансипор снова вздрогнул. Кабы не тот кошмар, что случился с несчастным торговцем, ему можно было бы почти позавидовать. По крайней мере, смерть означала бы, что наконец-то наступит тишина. Нет, не в Субли дело, всё эти колокола. Проклятый звон: нескончаемый, пронзительный, надоедливый…

— Иди найди монаха на конце той веревки и сверни ему шею.

Капрал, моргнув, посмотрел на сержанта и неуверенно покачнулся под тяжестью покрытой голубой патиной кольчуги из бронзы, шлема с шишаком и массивных, подбитых кожей наплечников.

«Черт возьми, парень, должно быть, очень хорошо плавает в этих доспехах, — подумал сержант Гульд. — Да, вид у малого не особо впечатляющий! Во имя Худа, короткий меч в его ножнах наверняка до сих пор запечатан воском».

— Давай, сынок. — Сержант отвернулся.

Слыша, как шаги парня стихают у него за спиной, Гульд мрачно посмотрел на отряд, который выстроился кордоном вокруг лежащего в яме трупа. Стражники отгоняли зевак, бродячих собак, пинали чаек и голубей, чтобы дать тому, что осталось от мертвеца, обрести покой под копной соломы, которую бросил поверх мертвого тела какой-то сострадательный прохожий.

Сержант увидел прорицателя, который с посеревшим лицом вышел, пошатываясь, из соседнего переулка. Придворного королевского мага нельзя было причислить к бродягам, но ткань на коленях его белых панталон явно свидетельствовала о близком знакомстве с грязными, засаленными булыжниками мостовой.

Гульд без всякого уважения относился к изнеженным чародеям: слишком уж далеки они были от обычных людских забот, слишком погружены в свои книги, наивны, да и выглядели как дети. Вот и Офану было уже почти шестьдесят, а лицом он походил на ребенка.

«Без алхимии здесь точно не обошлось, — подумал сержант. — И все ради тщеславия».

— Эй, Стуль Офан! — позвал Гульд, поймав взгляд слезящихся глаз мага. — Ты уже закончил?

В словах сержанта звучало полное безразличие, но это была его излюбленная манера задавать вопросы.

Толстый маг подошел ближе.

— Да, — хрипло ответил он, облизывая посиневшие губы.

«Непростое это искусство — толковать Колоду Драконов по следам убийства».

— И?..

— Это не демон, не секуль, не жорлиг. Это человек.

Сержант Гульд нахмурился, поправляя шлем в том месте, где шерстяная подкладка натерла ему лоб.

— Это мы и без тебя знаем. То же самое сообщил уличный прорицатель. За что, собственно, король жалует тебе башню в своем замке?

Лицо Стуля Офана помрачнело.

— Я пришел сюда по приказу короля, — бросил он. — Я придворный маг. Мои прорицания имеют скорее… — он на мгновение запнулся, — более бюрократическую природу. Кровавые убийства не моя специальность.

Гульд нахмурился еще сильнее:

— Ты прорицаешь по Колоде, чтобы вести бухгалтерию? Это нечто новое для меня, маг.

— Не болтайте глупостей, сержант. Я имел в виду, что моя магия касается… э-э-э… скорее, административных вопросов. Государственные дела и все такое. — Стуль Офан огляделся вокруг, сгорбив пухлые плечи, и содрогнулся, когда его взгляд упал на тело, накрытое соломой. — Это… это самое грязное чародейство, совершенное безумцем…

— Погоди-ка, — прервал его Гульд. — Стало быть, убийца — чародей?

Стуль кивнул, его губы дрогнули.

— Он весьма могущественный некромант, умеющий виртуозно заметать следы. Даже крысы ничего не видели — во всяком случае, ничего такого, что осталось бы в их мозгах…

Крысы. Чтение крысиных мыслей стало в Миноре своего рода искусством. Жадные до добычи маги дрессировали проклятых тварей и посылали их в старые курганы, где покоились кости тех, кто умер настолько давно, что их имена исчезли из памяти горожан. Это слегка утешило сержанта. Все-таки есть истина на свете, если маги и крысы видят одно и то же. И слава Худу, что существуют крысоловы, — эти бесстрашные мерзавцы плюнули бы чародею под ноги, даже если бы их слюна была последней каплей влаги на земле.

— А как насчет голубей? — спросил он с деланым безразличием.

— Они по ночам спят. — Стуль недовольно взглянул на Гульда. — У меня тоже есть свои пределы. Крысы — еще ладно. Но голуби… — Он тряхнул головой, откашлялся и глазами поискал урну. Таковой, естественно, поблизости не нашлось, и чародей, отвернувшись, сплюнул на булыжники. — Так или иначе, убийце пришлись по вкусу знатные особы…

— Не делай поспешных выводов, маг, — фыркнул Гульд. — Дальний родственник дальнего родственника. Средней руки торговец тканями, без наследников…

— Этого вполне достаточно. Королю нужны результаты. — Стуль Офан посмотрел на сержанта с намеком на презрение. — На кону ваша репутация, Гульд.

— Репутация? — горько рассмеялся сержант и отвернулся, на миг позабыв о маге.

«Репутация? Да моя голова уже на плахе, а человек в сером складывает в кучу камни. Знатные семейства пребывают в страхе. Они грызут хилые ноги короля в промежутках между льстивыми поцелуями. За одиннадцать ночей одиннадцать жертв. Никаких свидетелей. Весь город охвачен ужасом, и ситуация может в любой момент выйти из-под контроля. Я обязан найти эту мразь, он должен корчиться у Дворцовых ворот, насаженный на пики… Чародей — это что-то новенькое. Наконец-то появилась хоть какая-то зацепка. — Гульд посмотрел на прикрытое соломой тело торговца. — Мертвецы ничего не могут рассказать. А уличные прорицатели странно немногословны и заметно нервничают. Уже одно это должно было дать мне повод призадуматься. Явно некий маг, достаточно могущественный, чтобы запугать мелких сошек. И что еще хуже, некромант — некто, умеющий заставить души молчать или отправить их к Худу до того, как остынет кровь».

Стуль Офан снова откашлялся.

— Что ж, — сказал он, — в таком случае увидимся завтра утром.

Гульд поморщился:

— Рано или поздно убийца непременно ошибется… Ты уверен, что это человек?

Маг кивнул.

— Мужчина, я полагаю?

— Ну да. В определенных пределах.

Гульд изумленно уставился на мага, вынудив того отступить на шаг:

— Что это значит? В каких еще определенных пределах?

— Ну… гм…