Читать книгу - "Святая сестра - Марк Лоуренс"

РЕВ ТОЛПЫ ВТОРГАЕТСЯ в тебя как живое существо, отражается в твоей груди, без разрешения срывает ответ с твоих губ. Давление тел сокрушает барьеры, и, бессознательно, многие становятся чем-то единым, одна и та же эмоция течет из кожи разных людей, одна и та же мысль эхом отдается в сотне или тысяче черепов. Для эмпат-марджалов это может быть одновременно ужасающим и восхитительным, расширяющим их контроль, облегчающим проникновение в окружающие их умы, но также допускающим возможность того, что в такой человеческой буре они могут потерять себя, могут быть исторгнуты из своей плоти, чтобы никогда не найти ее снова.

Маркус наблюдал, как побежденному бойцу помогают выбраться с ринга под насмешки и жалобы толпы. Победитель, подняв руки, все еще расхаживал по периметру приподнятого над полом поля боя, пот тек по его ребрам. Но толпа уже теряла к нему интерес, люди поворачивались к соседям с рассуждениями, наблюдениями или шутками, поворачивались к букмекеру, чтобы сделать новые ставки, поворачивались к прилавку в дальнем углу, чтобы наполнить свои кружки вином. А некоторые, ища новых острых ощущений, повернулись лицом ко второму рингу в дальнем конце зала.

Герант-боец, грозивший из-за канатов любому будущему противнику, был ростом в девять футов, и Маркус не верил, что видел более крупного человека. Боец был еще молод, лет двадцати с небольшим, и мускулы так плотно обтягивали кости, сражаясь между собой за пространство, что выпячивались огромными, испещренными жилами холмами. Он смотрел на мир бледными глазами из-под зарослей коротких рыжих волос.

В Калтессе состязания герантов были самыми популярными. Зрелище сталкивающихся друг с другом огромных бойцов никогда не прекращало влечь массы, и в вечера «открытого ринга» народ Истины любил наблюдать, как их сила обращается на несчастных, бросивших им вызов. Схватки между ринг-бойцами хунска имели много сторонников среди более опытных зрителей, но скорость сражающихся часто оставляла обычную толпу в недоумении. Смешанные поединки были редкостью, но состязание скорости против силы всегда было интересным.

Из лающей толпы людей вокруг основания ринга, на котором стоял гигант, появился претендент. Могучего телосложения мужчина, который был на голову выше и шире в плечах тех, кто давил на него со всех сторон. В обычных обстоятельствах Маркус был бы впечатлен телосложением этого парня и поддержал бы его против любых трех драчунов в баре.

По залу поползли шепотки и догадки. Этот человек — беженец из порта Рен, теперь завоеванным Дарном. У него есть некоторая репутация, которую он заработал, сражаясь в ямах в холодных городах на северных окраинах.

— Пять соверенов на то, что он не продержится и раунда против Денама. — Кто-то, стоявший за спиной Маркуса, искал с кем побиться о заклад.

Рев вновь прибывшего, поднявшегося на ринг, заглушил дальнейший разговор. Маркус никогда не бывал в большом зале Калтесса, хотя много лет назад прождал несколько часов недалеко от него вместе с другими детьми из клетки Гилджона. Похититель детей никогда не собирался продавать Маркуса Партнису Риву. Он заподозрил в Маркусе кровь марджал и взял его, чтобы предложить там, где за такие таланты можно было бы получить более высокую цену. В ту полночь в большом зале было тихо и темно, и, когда ночь сменилась утром, юный Маркус дрожал, обхватив себя руками, и даже не подозревал, что когда-нибудь будет стоять внутри, как часть потной волнующейся массы, жаждущей крови.

Однако Маркус слышал имя Денама еще до своего появления рядом с рингом. Несмотря на свои нежные годы, молодой человек был новым чемпионом среди герантов ринг-бойцов, прославившихся своей жестокостью. Для Денама ночь открытого ринга часто оборачивалась ничем иным, как сердитым взглядом на море возмущенных лиц перед ним. Если не найдется никто, кто мог бы ответить на его вызов, он уступит свое место другому бойцу, и толпа снова обнаружит свою храбрость.

— Милос из Рена! — крикнул бой-мастер.

Милос поднял руку в знак согласия и отошел в свой угол, чтобы дождаться колокола.

Маркус не слышал звона из-за рева, но, когда двое мужчин сошлись, Милос показался карликом рядом с Денамом. Герант полн-кровка опустил руки и позволил Милосу нанести удар. Это было похоже на то, как если бы тот замахнулся на дерево. От удара голова Денама слегка повернулась влево. Милос ударил его двумя руками по другой стороне лица, и голова Денама дернулась вправо. Денам снова посмотрел на своего противника и ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы. Милос, казалось, ничего не понял. Он посмотрел вниз свои кулаки, как будто с ними могло быть что-то не так.

Денам отвесил мужчине пощечину, оттолкнув его руки. Изо рта Милоса брызнула кровь, и он пошатнулся, как пьяный. Денам поймал его двумя большими руками, одной охватил шею, другой — бедра, и поднял Милоса на четыре ярда над рингом, прежде чем бросить вниз, лицом об доски.

Милос не поднялся. Подмастерье вскарабкался внутрь, чтобы рассыпать песок по багровому пятну, оставшемуся после того, как тело вытащили под нижней веревкой.

Маркус был не одинок в мысли, что Денам на сегодня закончил, но движение в толпе указывало на другого претендента, пробивавшегося к рингу. Появился вновь прибывший, выбираясь из толпы. Сзади Маркус увидел только темный плащ и черные волосы. Этот претендент был еще ниже Милоса, ненамного больше шести футов ростом и значительно более легкого телосложения. Публика удивленно замолчала.

— Хунска? — зашептались вокруг.

— Дурак! — последовал ответ.

Возможно, претендент и не был великаном, но в любом случае хунски никогда не бывают такими высокими и широкоплечими. Денам уставился на новоприбывшего таким убийственным взглядом, что Маркус почувствовал, как внутри у него закипает желание убежать. Как эмпат, он привык плавать в потоках чужих эмоций, но гнев ринг-бойца был быстрее и глубже, чем все, что он чувствовал раньше, и в каждый момент угрожал захлестнуть его чувства.

Претендент нырнул под верхний канат.

— Пьяный, — предположил кто-то.

Маркус попытался представить себе, насколько пьяным должен быть человек, чтобы решить, что драться с Денамом — хорошая идея. Наверное, слишком пьян, чтобы стоять. Но этот двигался не как пьяный.