Читать книгу - "Король желает жениться - Валерия Чернованова"

Мамочки, я хочу на сушу! На землю! Потому что песок под моей чешуйчатой задницей меня совершенно не устраивает!

Я в панике заметалась между камнями, наводя шорох среди местных обитателей. Не понимая, как вообще дышу, говорю… и куда, позвольте спросить, подевались мои ноги? И почему меня не расплющило под океанской толщей?

Ноженьки мои родненькие, где же вы-ы-ы?!

Сто лет не плакала, но сейчас зареву.

Мысленно отвесив себе подзатыльник, притормозила, если так можно выразиться, а попросту зависла в воде, дергая плавником. Так, Громова, надо собраться с мыслями. Воплями ты себе не поможешь, только доведешь себя до истерики. А оно нам надо? Правильно, не надо. Так что ноги в руки (в моем случае — в руки хвост) и бегом решать проблему.

А для этого нужно понять: кто я теперь, что я и откуда вообще здесь взялась?

Вернее, откуда — я прекрасно помнила. Помнила, как меня спихнули в воду. Муж, в общем-то, и спихнул. Пиранья он, а не козел. Денег ему захотелось и «Стройсвета».

А я думала, у нас любовь.

Но о фальшивой любви и жадных до чужих капиталов пираньях я подумаю после. Для начала не помешало бы выбраться на сушу. Да, на свежем воздухе однозначно проблемы решаются лучше. Подгоняемая этой мыслью, я оттолкнулась от океанского дна и, ежась от ужаса, поплыла навстречу непроглядной тьме, отчаянно надеясь, что рано или поздно она закончится и я увижу небо, звезды. Лучше — солнце. Если очень повезет — какой-нибудь корабль. Но о последнем я пока даже не мечтала.

Не знаю, сколько так плыла, шарахаясь от стаек мелкой рыбешки (а скорее они шарахались от меня) и опасаясь встретить живность покрупнее. Здесь же наверняка водятся акулы, большие и маленькие. Интересно, как с гастрономической точки зрения они относятся к русалкам?

Искать ответ на этот вопрос не было никакого желания. А вот на вопросы вроде: я умерла и это моя реинкарнация? Или, может, банальное сотрясение мозга? — очень хотелось получить ответы.

Ну а пока на сушу, Яна, на сушу.

Заметив мелькнувшую вдалеке черную гигантскую тень, почти неразличимую в окружающей тьме, я тоненько пискнула и еще активнее заработала плавником, не без удовольствия отмечая, что я в кои-то веки умею плавать.

Пугающая тень осталась позади, а впереди замаячили огни, расплывающиеся по воде неровными кругами. Не помня себя от привалившего счастья, рванулась вперед. Несколько отчаянных гребков, и в легкие ворвался свежий соленый воздух. Я могла дышать на поверхности точно так же, как и под водой. Еще один повод для радости. А уж когда увидела корабль, медленно поворачивающийся ко мне задом, то есть кормой, вообще едва не потеряла сознание от переполнявшего меня восторга.

Тогда я плохо соображала. Единственным моим желанием было оказаться как можно дальше от воды, которой так боялась. С тех самых пор, когда в детстве меня накрыло волной и я едва не утонула. Отец тогда сам чуть с ума не сошел и потом еще долго ругал себя за то, что потащил свою шестилетнюю дочь купаться в неспокойном море.

Прошло двадцать четыре года, но я так и не смогла распрощаться с детской фобией. И теперь плыла, отчаянно крича, не обращая внимания на странный вид корабля, больше смахивавшего на декорации из «Пиратов Карибского моря». Не задумываясь о том, что я хвостатая и неизвестно, какой мне там окажут прием. Главное, оказаться на палубе. Подальше от тьмы и холода океана.

В какой-то момент почувствовала, что что-то мешает мне плыть. Я дернула хвостом раз, другой и поняла, что угодила в рыбацкую сеть. Тут уж меня заметили. Несколько человек, перевесившись через борт, тянули сеть, а я барахталась в ней, запутываясь еще больше, отплевываясь от слизи и водорослей.

Меня протянуло вдоль борта и швырнуло на палубу, накрыв сетью и морской флорой. А также, кажется, фауной, судя по неприятному зуду в спутавшихся волосах. Приподнявшись на руках, я прошлась взглядом по дощатому полу, продолжением которого являлись стильные пиратские сапоги, обтянувшие широкие мужские икры.

Впрочем, стоило только приподнять голову, как я поняла, что в возвышавшемся надо мной мужчине не было ничего от пирата. Скорее, его можно было принять за военного. Отменная выправка, мундир опять же. Красный, с латунными пуговицами и золотыми галунами (и все-таки куда я попала?). Выражение лица самое что ни на есть суровое, я бы даже сказала, грозное. Глаза прищурены, отчего не разобрать, какого они цвета. Широкие брови сошлись на переносице. Рыжие. Никогда не любила рыжих мужиков, но, глядя на этого, на сёкунду-другую залипла.

Пока со всех сторон не послышалось тревожно-взволнованное:

— Мара…

— Настоящая…

— Во плоти…

— Убить тварь! — воинственно завопил кто-то слева, нарушив очарование момента.

Ну вот, приплыли.

Не успела и глазом моргнуть, как в меня нацелились шпаги. Да-да, самые настоящие. Но это еще полбеды: откуда-то сбоку послышался характерный щелчок, словно взвели курок. Мамочки! Я попыталась неуклюже отползти, но, кажется, еще больше запуталась в сетях, отчего чувствовала себя сейчас выброшенной на берег полудохлой рыбой. Была такой же беспомощной и беззащитной.

— Опустите оружие, — приказал рыжий, и остальные «мундиры» пусть и нехотя, но шпаги убрали.

— От мары нужно избавиться немедленно! — раздался в толпе визгливый голос, и к командиру (или кто он тут у них) протиснулся жердяй в светлом мешковатом балахоне. — Пока она нас всех не околдовала и не потопила корабль!

— Нахрефат, успокойтесь. — В отличие от господина Мешка рыжий говорил совершенно невозмутимо.

— Зачем мне топить корабль? — удивленно спросила я, и взгляды скромного мужского коллектива с Хрена-как-то-там переместились на меня.

— Она говорит по-нашему!

— И понимает нас!

Кажется, мой вопрос внес еще большую смуту в нестройные ряды солдат. А я задумалась над тем, что действительно их понимаю. Вот только оставалось неясным, на каком языке мы общаемся.

— Понимаю и говорю, — согласилась, пытаясь выковырять из волос какую-то живность.

Волосы оказались мало того что спутанными, так еще и до безобразия длинными, хотя последнюю пару лет я носила короткую стрижку. Очень короткую, а тут… В общем, мало мне хвоста было, еще и волосы до пят вдруг ни с того ни с сего отрастила.

— Убить! — меж тем продолжал гнуть свое мешок с костями.

— Ну почему сразу убить? — Я даже обиделась. — За что?!

— Как тебя зовут? — спросил главарь этой банды.

— Яна, — представилась, глядя рыжему в глаза.

— Какое странное имя для мары, — ворчливо заявил жердяй с кровожадными планами.