Читать книгу - "Сделка с профессором - Полина Краншевская"

– Знаю, – кивнул главнокомандующий. – Но во дворце неспокойно. Заклинания не действуют, охранная система развалилась. Теперь вся надежда только на хорошо подготовленных гвардейцев и запас амулетов. Но артефакты активно используют, и заряженных день ото дня становится все меньше. Поэтому я завтра же отправлю императору срочную депешу с докладом и своими соображениями. Думаю, сейчас не время для наступательных боевых действий. Стоит сосредоточиться на обороне и укрепить пограничные гарнизоны.

Слова главнокомандующего произвели на Эдмана глубокое впечатление, и он не находил себе места от тревоги за Беатрис. Умом он понимал, что стоит прислушаться к Вилмору и забыть о Сонар, поскольку ему никогда не позволят к ней и близко подойти. Но в то же время едва он оставался наедине с собственными мыслями, и они тут же принимались течь в одном и том же направлении. Эдман не мог перестать думать о Беатрис и всем сердцем стремился снова ее увидеть, прикоснуться, заглянуть в глаза и сказать наконец о том, что так долго мучило его.

Спустя чуть больше двух седьмиц после гибели герцога Серпентаса Эдман вернулся в столицу из Темрина, чтобы уладить вопрос с переведенными во дворец подразделениями. Несколько воинов сцепились с дворцовыми стражами, и дело кончилось кровопролитием. Главнокомандующий попросил Эдмана разобраться в случившемся, выяснить, насколько виноваты именно гвардейцы, и уладить возникший конфликт.

Эдман прибыл в свой столичный дом поздно вечером, а утром его уже ждали во дворце. Стоило ему подняться к себе в спальню, как он тут же рухнул на постель и мгновенно уснул. Последние дни выдались особенно напряженными, и он надеялся хоть раз спокойно выспаться. Но едва сон коснулся его сознания, как Эдман очутился на поляне в лесу и обнаружил там рыдающую Беатрис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Солнце едва выглядывало из-за высоких облаков, прохладный ветер пригибал стебли полевых цветов к земле, лесные птицы тревожно пересвистывались вдали. Эдман бросился к Сонар, опустился возле нее на колени и аккуратно коснулся плеча.

– Беатрис, что с тобой? Что случилось?

Она подняла на него заплаканные глаза и тут же бросилась ему на шею.

– Эд, ты пришел! – всхлипывая, выговорила она. – Я так долго звала тебя, а ты все не откликался.

Эдман прижал ее к себе и принялся осыпать поцелуями соленое от слез лицо.

– Прости, родная моя, – бормотал он, обнимая ее и сжимая в объятиях. – Прости за все, что я натворил. Я вел себя как последний болван. Мне не следовало тайком от тебя подавать прошение в магическую комиссию. Но я так переживал, что упущу драгоценное время. Мне было страшно потерять тебя.

– И ты меня прости, – с жаром произнесла Бетти. – Я тоже наделала столько глупостей. Мне так стыдно. Я должна была дождаться тебя и обо всем спросить открыто, а я сбежала. Прости.

В огромных блестящих глазах Беатрис отразилась неизбывная нежность и тихая грусть. У Эдмана защемило в груди, и он поцеловал Бетти, не заботясь о том, правильно это или нет, есть у них шанс на совместное будущее или все их чаяния тщетны. Он просто чувствовал, что нужен ей, и готов был ради нее на все.

Сладко-соленый вкус ее губ вскружил Эдману голову, он принялся ласкать Беатрис, и та с трепетом отзывалась на его прикосновения, млея в сильных руках. Время для них остановилось, но внезапно вдали раздался раскат грома, и Бетти вздрогнула.

– Эд, послушай меня, – торопливо начала она, стараясь прийти в себя. – Я не знаю, сколько еще здесь пробуду. Мне нужно тебе кое-что сказать.

– В чем дело?

– Я сейчас во дворце, – продолжила она. – Правитель узнал, что я его дочь, и настаивает на моем присутствии там. Меня заперли в отдельных покоях, и никого ко мне не пускают. Дверь охраняют четверо стражников. Император требует, чтобы я сменила внешность и притворилась дочерью максиссы Пенелопы Куракс. Он хочет провести обряд посвящения в род Вайзалов как можно скорее. Я отказалась, и, кажется, лекари теперь дают мне особые зелья.

– Что за зелья? – закаменев, уточнил Эдман.

– Не знаю. Но я все время уставшая. Просыпаюсь ближе к полудню, а сил совсем нет. Иногда я слышу какие-то голоса, вижу незнакомых людей, но когда спрашиваю у своей горничной, был ли кто-то в моей комнате, она неизменно говорит, что ко мне никто не приходил. Я схожу с ума и уже не понимаю, где явь, а где призрачные видения.

Эдман сжал челюсти до зубовного скрипа, но постарался говорить спокойно и уверенно:

– У тебя есть возможность узнать, в какой части дворца твоя комната?

– Горничная ничего не скажет, – покачала головой Бетти. – А кроме нее, я вижусь только с докторами. Но и они на службе у императора. Я боюсь, что епископ проведет обряд, а я даже толком не пойму происходящего.

– Я завтра буду во дворце и попробую узнать, что там творится.

– Надеюсь, у тебя получится лучше, чем у меня, – с тоской отозвалась Беатрис. – Я пробовала применить древнюю магию, но руны не поглощают ману. Да и в резервуаре у меня скапливается едва ли треть за сутки. Происходит что-то ужасное, и причиной тому жуткая воронка в межмирье.

– Какая воронка? – насторожился Эдман. – Ты знаешь, почему все идет наперекосяк? Заклятия тоже перестали работать.

Бетти закивала.

– Я видела во сне грань между мирами. Над ней образовалась воронка, она тянет темную энергию и светлую, магический фон истощается, и колдовать из-за этого невозможно.

Эдман сжал ее плечи и в волнении спросил:

– Как это исправить?

– Точно не знаю. Но если я смогу туда пробраться, думаю, найду способ избавиться от воронки.

Вздох разочарования невольно вырвался из груди Эдмана, но он постарался скрыть его и сказал:

– А как туда попасть?

– В прошлый раз Серпентас провел особый обряд, – с задумчивым видом ответила Бетти. – Вполне возможно, что если мы проберемся в храм закрытой школы, то сможем проникнуть в межмирье.

Эдману казалось, что все это полнейший абсурд, но он не стал расстраивать Беатрис и сказал:

– Постарайся продержаться еще немного. Не пей и не ешь, что дают. Воду бери в умывальнике в ванной. Сейчас главное – вытащить тебя из дворца, а с магическим фоном после решим.