Читать книгу - "Эрагон. Возвращение - Кристофер Паолини"

— Хорошая работа! — рыкнул Гарцвог.

— Да уж, хорошая! — поддержал его Орик с кровожадной улыбкой.

Эрагон не стал пускать в ход заклинания против боевых машин, понимая, что эти дьявольские устройства прекрасно защищены от любых чар. А что, если… И Эрагон попытался проникнуть в мысли одного из воинов, обслуживавших катапульту. Он был почти уверен, что и воина защищает кто-то из магов. Однако защита эта оказалась довольно слабой, и вскоре Эрагон сумел прорвать ее и полностью подчинить себе сознание воина. Он приказал ему перерубить мечом крученый канат, приводивший орудие в действие, но канат оказался слишком прочным, и перерубить его этот воин не успел — его оттащили в сторону, спасая катапульту. Однако дело, как оказалось, было сделано: раздался мощный треск, и поврежденный канат лопнул, а метательный рычаг катапульты отскочил назад, изувечив нескольких человек. Мрачно улыбнувшись, Эрагон переключился на того, кто управлял следующей катапультой, и вскоре вывел из строя и эту машину, и все остальные тоже.

Переключив свое внимание с орудий противника на людей, Эрагон заметил, что вардены вокруг Сапфиры падают дюжинами; было очевидно, что один из магов Дю Врангр Гата проиграл в сражении с вражеским магом, и теперь защита нарушена. Страшно выругавшись, Эрагон бросился разыскивать того, кто сумел пробить брешь в их магической защите и сотворить фатальное заклятие. О собственной безопасности он не думал, надеясь на Сапфиру и своих телохранителей.

В течение целого часа Эрагон охотился на магов Гальбаторикса, но с весьма малым успехом: они оказались слишком хитры и коварны, чтоб нападать на него в открытую. Такая странная сдержанность сперва удивила Эрагона, но тут ему удалось проникнуть в сознание одного из них и прочесть отрывок мысли — за мгновение до того, как этот маг покончил с собой, — и мысли весьма важной: «… приказали не убивать ни тебя, ни дракона… ни тебя, ни дракона…»

«Вот она, разгадка, — сообщил он Сапфире. — Вот только зачем мы Гальбаториксу нужны живыми? Мы же ясно дали ему понять: мы на стороне варденов!»

Ответить Сапфира не успела: рядом с ними появилась Насуада — лицо все в грязи и в крови, щит пробит насквозь, по левой ноге ручьем льется кровь из глубокой раны на бедре.

— Эрагон, — выдохнула она, — ты нужен мне там, в гуще сражения! Вы оба мне там нужны! Покажитесь, вдохните мужество в наших воинов и… напугайте наших врагов!

Ее состояние напутало Эрагона.

— Позволь сперва залечить твои раны! — воскликнул он. Ему казалось, что она вот-вот потеряет сознание, и он уже сожалел о том, что не установил вокруг нее более мощную защиту.

— Нет, я вполне могу подождать, — возразила Насуада, — но мы погибнем, если ты не остановишь их напор! — Ее глаза от боли и ужаса казались совершенно пустыми, точно две темные дыры на лице. — Ты нам нужен, Всадник! — Она покачнулась в седле.

Эрагон отдал ей честь мечом:

— Твой Всадник всегда готов тебе служить, госпожа!

— Поспеши же туда! — крикнула Насуада. — И пусть все боги, какие только существуют, покровительствуют тебе!

Сидя верхом на Сапфире, Эрагон не мог дотянуться до врагов, а потому он спрыгнул на землю и занял место возле ее правой лапы, приказав Орику и Гарцвогу:

— Прикрывайте ее левый бок! Но вперед не лезьте!

— Тебя затопчут, Огненный Меч, — буркнул Гарцвог.

— Не затопчут. Ну, по местам!

Они повиновались, а Эрагон, положив руку на лапу Сапфиры, заглянул ей в ясные синие глаза и спросил:

«Ну что, потанцуем, душа моя?»

«Потанцуем, малыш!»

И они слили свои души так тесно, как никогда раньше, превратившись в единое целое. С ревом и топотом прокладывали они себе дорогу в рядах врагов, и Эрагон потом никак не мог понять, кто изрыгал столбы пламени, поглотившего добрую дюжину врагов; кто испепелял их на месте, оставляя на земле одни обгоревшие кольчуги; кто, взмахнув Зарроком, обрушил меч на голову ближайшего воина и одним ударом развалил его надвое…

В воздухе стоял металлический привкус крови, над Пылающими Равнинами столбами поднимался дым, то скрывая, то вновь приоткрывая группы и шеренги людей, яростно размахивавших оружием. А над полем брани все кружили, кружили падалыцики, ожидая кровавого пира, и солнце медленно ползло к зениту.

Стараясь постоянно следить за мыслями окружающих, Эрагон и Сапфира вполне могли себе представить, как выглядят в глазах других, особенно Сапфира: гигантский свирепый ящер с окровавленными клыками и когтями, уничтожающий все на своем пути с помощью могучих лап и страшного шипастого хвоста и десятками сжигающий солдат Империи в ревущих языках пламени, вырывавшегося у него из пасти. Сверкающая чешуя Сапфиры сияла как звезды, слепя врагов, и они не всегда успевали заметить Эрагона, скрывавшегося за нею. Он двигался гораздо быстрее обычных воинов, и враги не успевали отражать его удары, да и сила этих ударов тоже превосходила возможности обычного человека. Эрагон колол и дробил щиты, насквозь пробивал латы и отсекал клинки тех, кто пытался противостоять ему. Стрелы и дротики, нацеленные в него, падали на усеянную трупами землю в десяти футах от него, не в силах пробить установленную им магическую защиту.

Однако Эрагону было сейчас труднее — а через него и Сапфире: ведь он сражался с представителями своего собственного народа, а не с ургалами, как при Фартхен Дуре. Всякий раз, когда он видел перед собой искаженное страхом человеческое лицо или читал последние мысли погибающего воина, он думал: «А ведь это мог быть я сам!» Но ни он, ни Сапфира не могли позволить себе ни капли жалости, и уж если враг попадался им навстречу, то неизменно погибал.

Три раза они вдвоем врубались в самую гущу вражеского войска, целиком уничтожая передние ряды неприятеля, а потом быстро отступали, уходя от окружения. Последний такой прорыв отнял у Эрагона столько сил, что он был вынужден ослабить установленную ранее магическую защиту вокруг себя и Сапфиры, а также вокруг Арьи, Орика и Насуады, опасаясь, что сил у него до конца боя не хватит.

«Готова?» — спросил он Сапфиру после короткой передышки, и дракониха утвердительно рыкнула.

Стоило им вновь устремиться в гущу сражения, как на Эрагона обрушилась туча стрел. Обладая быстротой и ловкостью эльфа, он сумел уклониться от многих — теперь он уже не мог обходиться только магической защитой — и еще штук двенадцать принял на щит, но одна стрела все же попала ему в живот, а вторая — в бок. Однако латы его они пробить не смогли, хотя сами удары были достаточно сильны и болезненны. Ничего, решил Эрагон, бывало и побольнее. Главное — не останавливаться!

Когда прямо на него выскочила группа из восьми воинов, Эрагон принял бой, переходя от одного к другому и ловко отбивая удары их пик своим Зарроком, мелькавшим, как молния, и всюду сеявшим смерть. Однако усталость уже начинала сказываться, и одному из врагов удалось-таки проткнуть острием пики кольчугу Эрагона и распороть ему левое предплечье.