Читать книгу - "Тайный огонь - Джонатан Страуд"

— Ну вот, — сказал Майкл, — ты все испортил!

Стивен лежал в траве на дне ложбины, разинув рот и часто моргая. Он не сразу осознал, где находится и что за фигура стоит над ним.

— Майки, у тебя кровь из носа идет…

— Ага. Ты меня ударил, помнишь?

— В самом деле? Извини, Майки. Слушай, как здорово! Мне так хорошо!

— С чего это тебе хорошо? Тебе следовало оставаться на месте! С чего ты вдруг шарахнулся в сторону? Бог знает, что из этого выйдет. Ты там и секунды не пробыл. Ты наверняка не успел ничего вобрать.

— Не знаю… Слушай, Майки, так это и есть то, что с тобой произошло?

— Разумеется. Раньше я этого сам не знал, потому что это случилось во сне. Но я узнал это ощущение, когда оно охватило меня. А из-за тебя все пошло насмарку! Тебе следовало побыть внутри подольше.

— Не знаю… Это было как-то не… Но сейчас я чувствую себя отлично!

— Ну, значит, зрения ты не обретешь. Помнишь, в каком состоянии я был после? Такие вещи даром не даются, Стивен.

— Слушай, откуда ты все это знаешь?

— Ну, теперь-то ты не станешь заставлять меня это доказывать, а?

— Нет, не стану. Но я все равно ничего не понимаю, как и раньше, просто… Господи, Майкл, откуда взялась эта чертовщина?

— Поднялась снизу. Это все, что я знаю. Слушай, если ты отлично себя чувствуешь, почему до сих пор лежишь?

— Сейчас встану. Помоги!

Майкл протянул руку и рывком вздернул брата на ноги. Стивен немного постоял, слегка дрожа и озираясь, точно человек, которого подняли с постели с высокой температурой.

И тут внезапно, без предупреждения и без боли, его взгляд перефокусировался. Увидев брата новыми глазами, Стивен ахнул.

— Боже мой! — воскликнул он. — Майкл, какой ты красивый!

Майкл вздрогнул и вцепился в него.

— Не может быть! — прошипел он. — Ты не мог получить это так легко! Ты врешь!

Но драконья мысль струилась в жилах его брата, точно вино, наполняя его головокружительным весельем. Он раскинул руки, распростер ладони навстречу ветру и закружился на месте, вбирая новый мир безумными, жадными очами. На третьем обороте он потерял равновесие, зашатался и тяжело рухнул в вереск, задыхаясь и хохоча.

— Ох, Майкл, — сказал он, медленно приподнявшись на локтях и переводя дух, — ну как ты можешь быть таким… таким серьезным? Давай улыбнись! Ты хоть раз в зеркало смотрелся? Ты знаешь, что ты кот, Майкл? У тебя вся шерсть стоит дыбом, переливается синим и искрит, как фейерверк. Ты недоволен, да? Ты очень недоволен, но все равно это ты, и никто другой. Как есть ты!

И он снова расхохотался, упав спиной в заросли дрока и глядя вверх, в двуцветное небо: плоская плита небосвода отливала багровым, и по ней ползли сероватые облака.

Майкл бесстрастно наблюдал за братом.

— Скоро ты сможешь это контролировать, — сказал он. — Но сначала тебя стошнит.

Он нахмурился. Кошачья душа? Неужели? Он чувствовал в себе одиночество, независимость, бдительную осторожность… Может, и правда.

Минут пять Стивен лежал на спине и тихонько похихикивал. Его тело содрогалось в блаженных судорогах. Майкл следил за ним, почти машинально перефокусировав взгляд. Тело Стивена расплылось, вместо головы проступила конская морда, глядящая из вереска в небо и переливающаяся всеми цветами радуги. Сгустки цвета всплывали из глубины наружу, точно маленькие взрывы под стеклом, стремительно растекались по поверхности и мгновенно уступали место другим. Движение было куда более бурным, чем раньше, цвета сделались ярче и разнообразнее, но теперь к ним добавился ядовитый оттенок, которого прежде не было.

«Он не выдержит, — подумал Майкл. — Скоро его стошнит».

И, утешившись этой мыслью, он встал, оставил брата валяться и хихикать дальше и пошел наверх, на гребень горы, чтобы оглядеть долину сверху.

Время давно перевалило за полдень, и солнце, весь день заливавшее гору своими лучами, наконец начало клониться к западу. Бледно-голубое небо совсем выгорело, дальние холмы и поля расплылись в дымке. Воздух был неподвижен. Майкл машинально перефокусировал взгляд и увидел, как все краски потемнели. Небо побагровело, поля приобрели ржаво-бурый оттенок, рощицы и опушка леса стали тускло-коричневыми. Зато сразу сделались видны люди. В поле зрения было несколько людей, но до сих пор Майкл их почти не замечал: они терялись на фоне пейзажа, точно муравьишки. Теперь же их нельзя было не заметить: они сияли, точно крошечные живые самоцветы.

Какие они чудесные! Но отчего они так сияют? И если они так красивы поодиночке, издалека, какое же прекрасное зрелище выйдет, когда они соберутся все вместе! Майклу ужасно захотелось очутиться на многолюдном деревенском лугу, чтобы взглянуть на это своими глазами.

Но тут за спиной раздались звуки, напомнившие ему о Стивене. Майкл подождал еще немного, потом сделал сочувственное лицо и спустился в ложбину.

Стивен даже теперь, после приступа рвоты, выглядел счастливым и восторженным, хотя лицо у него осунулось от усталости. Он ничего не видел, кроме слепящего света, от которого болели глаза, но вместо того, чтобы зажмуриться, закатил глаза под веки, так, что видны были только белки. Вид у него сделался жутковатый, на что Майкл не преминул указать. Стивен ответил только:

— Ничего не могу поделать. Мне просто не закрыть глаза. Все время хочется смотреть, но это больно. А так полегче.

Майкл помог брату встать, обнял его рукой за плечи и повел прочь из Ямы. Стивен все еще дрожал, как перепуганный кролик, но шагал без труда, с удивительной уверенностью нащупывая дорогу. После тех последних слов он молчал все время, пока они спускались с горы, и Майкл не нарушал молчания. Его охватили зависть и тревога. Когда пузырь окутал их, Майкл узнал этот вкус и это ощущение, но был уверен — так же твердо, как если бы ему это сказали, — что пузырь предназначался Стивену и что Стивен его каким-то образом отверг. Стивен пробыл внутри пузыря никак не больше минуты, и то, что он, несмотря на это, все же получил дар, Майкла очень сильно задело. Так что с Уиррима они спустились в молчании.