Читать книгу - "Смотрящая в бездну - Василий Гавриленко"

– Туппер, ты не мог бы передать Алексу?

Может показаться странным, что Соня решила действовать через Туппера, однако, хоть девочка и проучилась в этой школе всего ничего, она уже поняла, что почта здесь – дело святое, и каждый «почтальон» считает священным долгом доставить записку до адресата в целости и сохранности, уберечь от цепких пальцев Кукурузы. Туппер ухмыльнулся и взял записку.

– Слизняк, – зашипел он, пытаясь привлечь внимание лопоухого длинноносого мальчишки, но тот увлеченно рисовал что-то на промокашке и не расслышал.

– Ушинос, – позвал Туппер гораздо громче.

Но и теперь мальчишка не обернулся, на этот раз, конечно, запеленговав все своими большими локаторами, но обидевшись на «Ушиноса».

– Оглох, – разозлился Туппер. – Дать по башке, сразу бы поправился!

– Верни записку, – потребовала Соня.

– Не рычи, зеленоглазка, – заупрямился Туппер. – Я передам!

Он не придумал ничего лучшего, чем перекинуть эту несчастную записку Тимпову. И все бы ничего, но ребята оставили кое-что без внимания. Вернее, кое-кого, а именно, Кукурузу.

Как только свернутая в комок бумажка, брошенная Туппером, взмыла в замшелый школьный воздух, произошло нечто необычное: учительница, взметнув вверх свое хлипкое тело, даже как будто на мгновение зависнув в воздухе, поймала записку на лету желтоватой рукой и приземлилась, стукнув по полу каблуками.

Ошеломленные школяры открыли рты, а Кукуруза как ни в чем не бывало поправляла прическу.

Соня зажмурилась от ужаса, Туппер ошалело затряс башкой.

– Альберт Фиджералд Мария Антуан Туппер! – отчеканила Кукуруза. Она частенько называла второгодника полным именем, чтобы звонкостью его подчеркнуть ничтожность Альберта-Антуана.

Туппер поднялся во весь рост, не зная, куда девать корявые ладони, и посему просто ковыряя в носу. Он уже справился с шоком: в конце концов, записка-то была не его, так что особых проблем происходящее ему не сулило. По-верблюжьи оттопырив нижнюю губу, он всеми силами старался избежать испепеляющего взгляда Кукурузы, совершенно уверенный в своей безнаказанности.

Все-таки годы кропотливого обучения в Брэтфорском университете-колонии не прошли для Кукурузы даром: мигом оценив обстановку, она нашла способ уязвить Туппера.

«Этот балбес не умеет писать записки, поэтому ему все с рук сойдет, – решила учительница. – Ну, ничего, постой же!»

– Туппер, – гневно выкрикнула она, держа в руке бумажку, как гремучую змею. – До каких пор ты будешь обстреливать Шупикович любовными посланиями?

Дикое стадо загоготало. Туппер словно получил по голове кувалдой – скукожился и стал меньше ростом:

– Ч-чиво? Да я никогда! Что б я – этой…

– Если ты втюрился в нее, об этом можно сообщить на перемене.

Не в силах ничего сказать, Туппер лишь разевал рот, как вынутая из воды рыба.

– Тупыч в Шупика влюбился и с Абрамом породнился, – продекламировал Зак Спудов: его всегда прорывало на поэзию в подобных случаях.

– Замолчи, Зак, – сказала Кукуруза. Она называла Спудова только по имени, быть может, опасаясь бича его сатиры. Ее голос утонул в шуме.

– Тишина!

Учительница шарахнула по ближайшей парте линейкой так, что линейка переломилась, а сидевший за этой партой мальчишка едва успел отдернуть руки и с тех пор заик-икался.

В немедленно наступившей тишине слышалось сопение Туппера, схлопотавшего такую оплеуху, какой не получал никогда в жизни. Еще бы! Самый яростный гонитель Шупикович на самом деле влюбился в нее. Кто теперь поверит, что это не так, ведь все знают – бьет, значит любит. О, позор! Туппер был обречен на насмешки всей школы. Двустишье Спудова будет передаваться, как эстафетная палочка. Только вот в очередной раз пострадала ни в чем не повинная Шупикович, но кому до этого есть дело?

Тонкие пальцы Кукурузы принялись медленно разворачивать злосчастную бумажку. Соня сидела ни жива ни мертва, ей казалось, что она проваливается в черную воронку. Перед глазами поплыли исказившиеся физиономии учеников, парты, развешенные по стенам плакаты с нарисованными веселыми школьниками. Потом окружающий мир разбился на куски и закружился в хороводе. Единственное, что Соня видела вполне отчетливо, – лицо Кукурузы с

бородавкою на щеке. Откуда-то сбоку доносился пронзительный голос учительницы, читавший:

– Алекс! Я видела оборотня, надо поговорить. С. М.

Среди всех школьных страшилок мрачные легенды об оборотнях пользовались особой популярностью. Обычно в оборотней «превращали» самых нелюбимых учителей, ну и, конечно, директора. Ученики посмотрели на Соню с уважением: надо же, она видела оборотня. Везет же людям.

Счастливица тем временем клеймила себя:

«Дура! Зачем я написала это?»

– Маршал!

Соня сидела, вобрав голову в плечи.

– Встань, – в голосе Кукурузы звучал металл.

Девочка медленно поднялась. До чего же неуютно ей было сейчас! Так, наверное, ощущали себя люди, которых инквизиция приковывала цепями к позорному столу.

– Что все это значит? – вопрошал «инквизитор», то есть, учительница. – Это ведь ты написала?

Соня молчала, глядя на вырезанное кем-то на парте странное слово – «шизик».

– Я спрашиваю в последний раз, – лицо Кукурузы побагровело. – Это ты написала?

– Я, – тихо произнесла Соня, и тут же громко повторила, вызывающе вскинув голову и смотря прямо в глаза учительницы. – Да, я!

Несколько мгновений они молча сверлили друг друга лазерными лучами из глаз, и первой, как ни странно, не выдержала Кукуруза. Она отвела взгляд в сторону и неожиданно робко спросила:

– Зачем?

Подростки вообще удивительно чуткие существа, и те, что находились под крышей Ихтиандрской школы, не являлись исключением. От них не ускользнула маленькая победа новенькой над грозной Кукурузой.

– Просто так, – дух упрямства завладел Соней, и она ни на йоту не убавила вызова.

– Вот значит как, – в голосе Кукурузы зазвучали истерические нотки. – Просто так! Ты просто так сорвала мне урок и за это ответишь. Думаю, тебе придется познакомиться с директором, а уж он решит, вызывать ли в школу твоего отца.

Никогда в жизни Соня не спорила с учителями. На этот раз словно какая-то пелена затмила ей разум и при упоминании об отце эта

пелена спала.

Фил, конечно, очень «обрадуется», если его вызовут к директору.

Соня опустила глаза, у нее задрожал подбородок. Кукуруза жадно смотрела на девочку – она победила. Желтые глаза учительницы, казалось, кричали: «Ну, реви! Реви, коровка…»

– Мисс Трофс, – раздался вдруг голос. – Можно мне выйти?