Читать книгу - "Роковая татуировка - Мелисса Марр"

К концу недели Лесли устала как никогда. Чтобы иметь возможность расплатиться и по счетам, и за татуировку, ей пришлось брать дополнительные смены, поскольку непомерные чаевые, полученные от странного клиента, она припрятала подальше, не желая их трогать. Сумма была слишком велика — хватило бы снять квартиру, купить мебель, начать жить самостоятельно.

«Поэтому, — сказала себе Лесли, — это не чаевые. Просто так столько денег не дают».

Она будет жить по-прежнему — на то, что зарабатывает, пусть даже надрываясь. Кролик, конечно, разрешил бы ей платить за татуировку частями. Но признаваться, что она нуждается в кредите, Лесли не хотелось.

Так или иначе, лучше уставать, чем продаваться.

От усталости, правда, она забывала порой следить за своими словами. И нечаянно дала волю языку, когда они с Айслинн ждали, пока Рианна вернется после консультации у психолога. Подругу перехватила после последнего звонка сестра Исабель: частного психолога матери Рианны показалось мало, и она попросила присмотреть за дочерью еще и школьное руководство.

Айслинн поглядела в конец улицы. Сложила руки на груди, обхватив ладонью толстый золотой браслет выше локтя. Сейчас он был прикрыт рукавом блузки, но Лесли видела его, когда девушки переодевались перед физкультурой. Откуда у нее эти безделушки? Она не настолько глупа, чтобы торговать собой. С другой стороны, в последнее время создавалось такое впечатление, что деньгами Кинана Айслинн распоряжается в полное свое удовольствие.

И, не успев подумать как следует, Лесли спросила:

— Дублера высматриваешь или основного игрока?

Айслинн перевела взгляд на нее:

— Что?

— Чья очередь развлекать тебя сегодня, Сета или Кинана?

— Все не так, как ты думаешь, — сказала Айслинн. И на миг ее окружило марево, словно над землей заплясал раскаленный воздух.

Лесли протерла глаза. Подошла ближе.

— Лучше я буду думать так, чем поверю, что ты отдаешься Кинану за деньги. — Она коснулась скрытого под рукавом браслета Айслинн. — Люди все видят. Люди говорят. Я знаю, что Сет меня недолюбливает, но он хороший парень. Не надо все портить из-за блондинчика с деньгами, ладно?

— Господи, Лес, ну почему у тебя в голове один секс? Потому что тебе это ничего не стоит?.. — Айслинн запнулась. Прикусила со смущенным видом губу. — Извини. Я не то хотела сказать.

— А что?

Они подружились чуть ли не с первой встречи, но это не означало, что Лесли рассказывала Айслинн все. Раньше — да, но не в последнее время. Былая близость исчезла, когда Лесли отгородилась от мира. И теперь она попросту не знала, как начать разговор, в котором нуждалась еще несколько месяцев назад. «Эш, есть конспект по литературе? Между прочим, меня тут изнасиловали, и теперь кошмары снятся». Она столько времени держала все в себе, мечтая уехать и начать жизнь заново, что при одной мысли о том, что она расскажет о случившемся, ей становилось нехорошо. В груди ныло. Желудок сводило спазмами. Глаза слезились.

Нет, говорить об этом она еще не готова.

— Извини, — повторила Айслинн, сжав ее руку своей, обжигающе горячей.

— Ничего. — Лесли выдавила улыбку, стараясь успокоиться. Хорошо бы не испытывать никаких чувств вообще. — Я имела в виду, что с Сетом тебе повезло. Не позволяй Кинану все испортить.

— Сет знает, почему я с ним встречаюсь. — Айслинн снова закусила губу, оглянулась в конец улицы. — Ты не понимаешь. Кинан — друг. Очень важный для меня друг. Вот и все.

Лесли кивнула. Так тошно от всех этих недомолвок, оттого, что не хватает сил честно рассказать о своей жизни. Вдруг Айслинн посмотрит на нее с жалостью? Это будет ужасно.

«Я уцелела, — сказала она себе. — Я выживу».

И перевела разговор на другую тему — такую, чтобы обеим не пришлось лгать.

— Я тебе не говорила? Решилась сделать татуировку. Контур уже готов. Завтра последний сеанс, и готово.

На лице Айслинн отразилось не то разочарование, не то облегчение.

— И какой рисунок выбрала?

Лесли начала объяснять. Это было легко — чудесные глаза и крылья так и стояли перед ее внутренним взором. И чем дольше она описывала их, тем спокойнее становилось на душе.

Они увлеченно обсуждали татуировки, когда явился Сет — ходячая реклама пирсинга, образец сексуальной привлекательности.

Он обнял Айслинн за плечи, с любопытством взглянул на Лесли. Поднял бровь, украшенную колечком:

— Сделала тату? Покажи.

— Она еще не закончена. — Вспомнив о последнем сеансе, Лесли с трудом сдержала дрожь удовольствия. Но мысль о том, чтобы показать кому-то татуировку, отозвалась в ней на удивление неприятным чувством. — Через пару дней увидите.

— Кролик, наверное, счастлив поработать с нетронутой кожей. — Сет мягко улыбнулся и двинулся вперед обычной своей легкой и быстрой походкой.

— Уже поработал. На прошлой неделе сделал контур.

Лесли поторопилась догнать их, поскольку в тот же миг и с такой же улыбкой на губах Айслинн пошла рядом с Сетом. В последнее время все у них выходило синхронно, как бывает при полном совпадении чувств и мыслей.

«Так и должно быть, — подумала Лесли. — Спокойно, без напряжения».

Хотелось верить, что однажды так будет и у нее.

Айслинн, держа Сета за руку, ловко огибала встречных прохожих. Сет же рассказывал Лесли о татуировках своих друзей и о салонах в Питсбурге, куда Кролика иногда приглашали на мастер-классы. Таких непринужденных и шутливых разговоров он никогда еще с ней не вел. Обычно он был немногословен. О причинах Лесли не спрашивала, но подозревала, что эта сдержанность связана с Реном.

Сет недолюбливал дилеров. А за компанию — и ее, Лесли. Обижаться на него за это она не могла. Если он считал, что встречи с ней опасны для Айслинн (а такой нежной и чувствительной девушке, как Айслинн, уж точно ни к чему сталкиваться с приятелями Рена), Сет имел полное право относиться к их дружбе с неодобрением.

Она поспешила отогнать эту мысль. Как хорошо, что можно просто шутить и разговаривать.

И тут, не успели они пройти и двух кварталов, из-за угла навстречу вышли Кинан и Ниалл. Словно знали, в какой момент к этому месту подойдет Айслинн. Лесли даже удивилась — поджидали они ее, что ли? Но спрашивать не стала. Разговор тут же оборвался, воцарилось неловкое молчание. Сет слегка напрягся.