Читать книгу - "Коварная красота - Мелисса Марр"

Но что ее испугало, она не скажет, потому что не доверяет ему. Да и есть ли у нее причины доверять?

— Пожалуйста, — ее голос дрогнул, — не сейчас! Оставь меня сегодня в покое.

И Дония зашагала к станции, превозмогая боль от близости железа. Он не мог ее остановить и помочь ничем не мог. Просто смотрел вслед, пока она не свернула за ограду и не скрылась из глаз.

Ближе к ночи Дония успокоилась. Но пребывание на станции утомило ее так, что возле фонтана на Ивовой аллее, в квартале от дома Айслинн, она решила передохнуть. Саше сидеть не хотелось, и она отпустила его побегать.

Воды фонтана искрились под ярким светом фонарей, деревья отбрасывали лиловые тени. Какой-то старик играл неподалеку на саксофоне для собственного удовольствия. Дония выбрала скамейку в тени, вытянула ноги. Слушала саксофониста и вновь думала о своем.

Из разговоров с волшебным народом удалось понять лишь одно: говорить никто не желает. Ни зимние фэйри Бейры, ни темные Айриэла. Лишь некоторые признались, что заходить в парк сегодня их не тянуло. Нежелание отвечать само по себе было ответом: без приказа или попустительства Бейры дело не обошлось.

Похоже, Бейра считала новую девушку особенной.

Саксофонист доиграл мелодию и завел другую, печальную. Дония села поудобнее, расслабилась, наслаждаясь одиночеством и лелея мимолетную иллюзию принадлежности к человеческому роду. Никогда ей уже не стать человеком. Никогда не вернуться в этот мир. Когда Дония думала о том, чем поступилась ради Кинана, она до сих пор испытывала боль. Когда посох возьмет следующая девушка, она так и останется фэйри — но без вассальной верности одному из волшебных дворов, без всякой ответственности, свободной от всех и вся.

А ей хотелось... принадлежать кому-то. Прежде она считала, что принадлежит Кинану. Однажды Кинан сводил ее на концерт своих друзей — она еще не знала, кто он такой. Даже купил ей платье, короткое, украшенное бисерными подвесками, раскачивавшимися во время танца. Как же она танцевала в тот вечер!

Музыка была потрясающая — ничего подобного ей слышать прежде не приходилось. Трое высоких худых парней играли на духовых, сливаясь с ними в экстазе; девушка негромко пела, голосом и телом обещая слушателям всю себя. Четвертый музыкант, неказистый толстячок, ласкал клавиши фортепиано, словно женщину. Как они играли, эти боги! Инструменты казались живыми в их руках, музыка — голосом самой страсти. Прекрасней не было ничего на свете. Ничего, кроме танцев с Кинаном. Не было и не будет...

Пытаясь справиться с тоской, Дония закрыла глаза, прислушалась к звукам саксофона. Игра старика ни в какое сравнение не шла с тем, что ей сейчас вспомнилось. Но эта игра была благословенно... человеческой. Без колдовства и лжи, вплетенных в музыку. Несовершенная, она была гораздо милее той.

Дония даже засмеялась. Бред какой-то — каждый день к ее услугам самые чудесные исполнители на свете, голоса невероятной чистоты, а ей нравится какой-то старик, играющий на улице.

И тут рядом послышался тихий и неуверенный голосок Айслинн:

— Дония?

— Да. Привет.

Девушка насторожена, подумалось ей. Куда больше, чем она сама в те времена, когда с ней играли зимняя дева и король Лета. Игра не на равных. Помощь Айслинн не помешала бы, особенно если она и впрямь та, кого ищет Кинан.

— Мы проходили мимо, увидели тебя. Саши нет, и я подумала... — Голосок дрогнул. — Он не потерялся?

— Нет, все в порядке. Садитесь.

Не открывая глаз, она повернула к ним голову, улыбнулась. Смертный юноша, стоявший рядом с Айслинн, прикрывал ее собою и молчал, но Дония слышала стук его сердца.

— Да мы не... — начала Айслинн.

— Не уходите. Посидите со мной. Мне сегодня тоже досталось.

Это была правда. Ей всегда становилось плохо после встреч с Кинаном, после всех этих пустых слов, отговорок, напоминаний о том, что потеряно навеки. Зимой он не имел возможности ее тревожить, но с весны до поздней осени постоянно маячил перед глазами, пытая ее своим присутствием. Не в его лживых обещаниях было дело; не в том, что он лишил ее смертной природы. Но пока ему не поверит новая девушка, Дония обречена наблюдать, как он влюбляет в себя новых претенденток, и знать, что те из них, которые отвергнут холод, разделят с ним постель.

Все они пугались, все отказывались поднимать посох. И все становились летними девами.

Дония любила его так сильно, что согласилась рискнуть. Они — нет. И они оставались с ним.

— Эш...

Смертный по имени Сет показал на компанию таких же изукрашенных пирсингом молодых людей. Те махали им, подзывая.

— Я постою тут, — сказала Айслинн, нерешительно улыбнувшись. Обхватила себя руками за плечи.

— Зови, если что.

Судя по его виду, Сет предпочел бы быть рядом с нею. Но девушка жестом отпустила его. И смотрела вслед, пока он проходил мимо фонтана.

В фонтане резвились юные келпи — равнодушные, как большинство водяных, ко всему остальному волшебному народу. Их волновали смертные, за что Дония питала к ним особую неприязнь, гораздо сильнее, чем к прочим фэйри. Келпи нападали на смертных и, выпивая их последний вздох, превращали смерть в сексуальное наслаждение. Дония даже к Темному двору Айриэла относилась терпимее, чем к ним.

Сет в их сторону, разумеется, даже не взглянул. Но они притихли, уставившись на него с пугающей жадностью. Учуяли, должно быть, его страсть и пылкость.

Айслинн тоже не сводила с него глаз. Щеки порозовели, дыхание участилось. Она не хотела его отпускать, но все же отпустила — лишь бы показать ему, что ей все равно.

Через несколько минут, прошедших в напряженном молчании, Айслинн сказала:

— Не нравится мне тут.

— Не успела опомниться после нападения?

Дония и сама все время вспоминала об этом. Правда, совсем по другим причинам. Если Бейра поймет, что Дония подозревает ее в нарушении правил, и если Кинан поймет, что Дония видит в этой смертной королеву Лета, зимняя дева окажется меж двух огней. Мира и покоя уже не будет. Слишком долго все ждали этого момента.

Айслинн передернула плечами, глядя то ли на фонтан, то ли туда, где стоял сейчас ее друг.

— Немножко не по себе, конечно. Все кажется каким-то нереальным. Да еще этот народец, выползающий к ночи...

Дония выпрямилась.

— Народец?

Странное словцо... странный тон... и смотрит Айслинн на келпи...

Она их видит? Это было бы неожиданно. Дония ни разу не сталкивалась с видящими, хотя и слышала, что они встречаются среди смертных.

Тем же странным, слегка насмешливым тоном Айслинн сказала:

— Не все выглядят так, как те парни из парка. С виду могут быть симпатичные, а внутри... Не стоит верить каждому только потому, что он красивый.