Читать книгу - "Поверженные правители - Роберт Холдсток"

Вечером накануне лунной охоты, по уговору и с согласия двух правителей, Кимон и племянник Вортингора Колку встретились в круге для состязаний, на широкой площадке между украшенных перьями столбов. Площадка была усеяна обломками ржавого оружия, деревянных мечей, копейных древков, веревками и «прыгалками»; на ней в определенном порядке были размещены пни и колоды из серого камня. Здесь оставили расти несколько терновых кустов, а посредине стоял дуб, побитый и обломанный в результате жестокого, не щадящего его ветвей обращения.

Кимон осмотрел круг и пренебрежительно буркнул:

— Никакого блеска! Ни блестящего железа, ни острой бронзы, ни щитов. Здесь только детям играть.

Урта подобрал один из брошенных клинков и начал сгибать, пока не переломил. Он сразу увидел, что представляет собой этот круг. Не детскую площадку, но подобие поля Воронов Битвы. Это оружие, даже деревяшки, принесено было с места сражения. Урта взглянул в гаснущее небо над головой. И конечно же, там кружила птица: спускалась к земле и взмывала, исчезая из виду. Одна из дочерей Морриган, которой та поручила малую задачу, в то время как сама она будет собирать души, когда закаленное в крови железо вновь погрузится в кузницу жизни.

Но сегодня убийств не будет. А птица была молода и кружила в облаках, чтобы лишь наблюдать и учиться.

Колку с другими выезжал расставить ловушки для лунной охоты. Теперь он рысцой возвращался к главным воротам на белой лошади с блестящими бронзовыми наглазниками, украшенными красными и черными перьями. Ноги его свисали почти до земли.

Он проехал вслед за дядей прямо к кругу состязаний и спрыгнул с узкого седла, оказавшись лицом к лицу с Кимоном. Юнцы холодно созерцали друг друга, в то время как старшие смеялись и переговаривались. Колку был на целую голову выше сына Урты и мучился, как видно, оттого, что ему предстояло «показать себя» в схватке с этим «младенцем» корнови.

Хотя Кимон благоразумно держал язык за зубами, но его встревожил вид лиловых «головок ожерелья», наколотых с обеих сторон на шее Колку. Этот знак всегда предварял получение золотого ожерелья — знака власти, но также и отнятия жизни. Колку подметил чуть встревоженный взгляд противника, и губы его тронула усмешка.

Бледнолицый, светлоглазый Колку выглядел воином, каким стремился стать: волосы выбелены мелом и стоят торчком — для устрашения. На нем были легкие кожаные боевые доспехи, серо-зеленая юбка с красной вышивкой по краю и короткие черные сапожки из бычьей кожи. Рукоять меча у правого бедра украшена ониксом и слоновой костью и обвита белой кожей. Колку медленно вынул оружие — разумеется, правой рукой — и протянул его Кимону.

Ни слова не было сказано, но Колку не отводил от противника угрюмого взгляда.

Кимон тоже вынул свой меч. Опекуны забрали их, и противники разошлись к своим скамьям, чтобы подкрепить силы и выслушать наставления.

Кимон волновался.

— У него знаки ожерелья на шее, — сказал он отцу. — Что они означают?

Урта уже поговорил с Вортингором.

— Разбойники перехватили охотничий отряд в волчьем логе на юг от холма. Это было довольно давно. Несколько всадников Вортингора столкнулись с шайкой дхиив арриги. Среди охотников был Колку с двумя товарищами, и, хотя они отступили под натиском нападавших, Колку выстрелом из пращи убил вожака мстительных изгоев. Он хорошо выбрал время для броска и был причислен к воинам.

— Тогда зачем ему бороться со мной?

— Для приличия ему положено пройти все испытания, предписанные юношам. Для тебя это хорошая возможность, Кимон, — если ты победишь в состязании.

Мальчик молчал, опешив, на лице его, обращенном к отцу, потрясение сменилось яростью. Урта беспокойно потянул себя за седеющий ус.

— Для приличия? — сдавленным голосом произнес Кимон и тогда уж дал себе полную волю. — Для приличия?! Я — не для приличия. Никогда! Это нестерпимое оскорбление!