Читать книгу - "Воин Древнего мира - Брайан Ламли"

В противоположность детским представлениям Кхайя и молитвам его матери, несмотря на бессонные ночи отца и почти полную отрешенность сестры, которая в последнее время проявлялась в таинственности, ночных побегах украдкой из дома, потоках слез от жалости к себе, – четыре года пролетели очень быстро. Назначенный день неминуемо приближался. За это время в доме Ибизинов произошло несколько изменений, и каждое явилось прямым результатом решения фараона.

Отец Кхайя больше не протестовал против того, что его сын уклоняется от уроков в школе в пользу занятий у казарм. Наоборот, Харсин Бен открыто подбадривал Кхайя, побуждая больше тренироваться, потому что он втайне наделся, что фараон все-таки разрешит Кхайю сделать военную карьеру и не заберет его в пирамиду. Мальчик стал умелым стрелком и выиграл много призов, соревнуясь с другими молодыми людьми. Он надеялся в будущем вступить в отряд лучников. Его считали одним из лучших даже среди опытных ветеранов, которым далеко не всегда удавалось показать такой же результат, как юный Кхай.

Что касается Адхана, то он стал блестящим математиком – преуспел в новой науке, которая шла бок о бок с измерениями и искусством строительства пирамид. Он работал вместе с отцом, проектируя гробницу фараона, строительство которой близилось к завершению. Два, максимально, три года – и останется только заполнить верхние полости пирамиды тысячами тон мелкого песка и покрыть ее внешнюю поверхность слоем чеканного золота. Для этих целей уже начали свозить мелкий песок с берегов Великого Моря. Его просеивали на месте строительства гигантского монумента. Для получения отделочного материала фараон стал опустошать золотые прииски в Восточной Пустыне и лесах к северу от Нубии. Несмотря на холодность Ньяки, Хасатут отправил разведчиков в самое сердце Черного Королевства, требуя ежегодную дань золотом.

Последние четыре года тяжело дались Харсину Бену Ибизину – он постарел гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать. Его волосы и брови побелели, как хлопок. Он все больше и больше полагался на своего ученика, Имтода Хафенида, поручая ему различные задания, за единственным исключением – самой великой пирамиды. И Имтод еще ни разу не подвел своего учителя. Ученик стал мастером, и из всех архитекторов Асорбеса только Харсин Бен мог считать себя лучшим.

Имтод исполнял всю менее значительную работу своего учителя (которая кормила семью Ибизинов), потому что в последний год Харсин Бен становился все более и более рассеянным. Страх постоянно витал над его домом. По мере приближения зловещего дня старый архитектор становился все печальнее. Он выглядел подавленным. Теперь он ожидал вызова – Царского Приказа, который Хасатут неизменно посылал семьям своих будущих невест, сообщая, что их дочери должны будут принять участие в церемонии выбора невест. Но приказа не было. Да и относительно будущего Кхайя, про которое фараон говорил четыре года назад, не поступало никаких распоряжений. Томясь в ожидании, Харсин Бен терялся в догадках.

Казалось, фараон забыл о своих словах, сказанных в тот судьбоносный день четыре года назад во время царского парада. Или это было только прихотью – сказал и забыл. Правда, в подобное Харсин Бен не верил. Но все же… надежда оставалась. С тех пор прошло пятнадцать царских парадов, и Главный Архитектор фараона появлялся на всех. Иногда отсутствовал Кхай или Намиша – якобы по причине болезни или каникул. Кхай часто уезжал к друзьям в Бене или Охату. Харсин Бен старался, чтобы его дети лишний раз не попадались на глаза фараону. Ведь как гласит пословица, с глаз долой – из сердца вон.

М хотя Харсин Бен во время парадов пребывал в постоянном напряжении, ни фараон, ни его помощники ни разу не заметили отсутствия молодых Ибизинов.

За десять дней до шестнадцатого царского парада Харсин Бен Ибизин спросил мнение своего старшего сына. Адхан к тому времени вырос в красивого молодого человека, обладающего острым умом. Может, он предложит какое-нибудь решение проблем, волновавших отца? Однако на этот раз старший сын был сдержан и старался уйти от ответа. Когда отец поинтересовался, в чем дело, Ацхан посоветовал ему поговорить с Имтодом Хафенидом – может, удастся что-нибудь выяснить у ученика. До Адхапа дошли слухи о том, что Имтод проводит большую часть свободного времени в тавернах со шпионами фараона. Один из них, как было хорошо известно, подыскивал особо красивых девушек для церемонии выбора невест. Вдруг Имтод сможет точно сказать, окажется ли Намиша среди двадцати претенденток…

Спустя два дня Харсин Бен вызвал Имтода к себе в кабинет и попытался осторожно поговорить с ним, порассуждав вначале о дружбе ученика с людьми, пользующимися доверием фараона.

– Это правда, учитель, что я завел дружбу с людьми, чьи обязанности считаются несколько странными, – признался Имтод, внезапно побледнев сильнее обычного. – Но поскольку они выполняют эти обязанности от имени самого фараона…

– Остановись, Имтод, – предупредительно поднял руку Харсин Бен. – Я не собираюсь тебя допрашивать.

Ты должен сам выбирать друзей… Меня же волнует царский парад. До него остается всего неделя. Ты, конечно, знаешь, что четыре года назад фараон выбрал Намишу для участия в церемонии выбора невест. Это должно случиться на следующей церемонии, через неделю. Поскольку у тебя есть друзья среди слуг фараона… я имею в виду тех людей, которых наш правитель нанял, чтобы…