Читать книгу - "Осквернитель - Павел Корнев"

– Обслужите его, – распорядился Николас, отошел от стола и промокнул атласным платочком вспотевший лоб.

А вот я, напротив, был совершенно спокоен.

К чему волноваться, если результат предопределен заранее?

Честная игра? Не слышал.

Именно поэтому за партией я особо не следил и, лишь когда по залу прокатился удивленный вздох, обернулся к столу.

– Три тысячи, – обреченно простонал Николас Лаурай, наблюдая, как удачливый паренек сгребает к себе стопки золотых монет. – Три тысячи…

Ловкач выглядел не лучше. По лицу его ходили желваки, а тонкие пальцы судорожно стискивали край столешницы.

– Удваивай! – прошипел я, толкнув владельца заведения в бок. – Удваивай, говорю!

– Где мне взять столько денег?! – запаниковал Николас. – Где, я тебя спрашиваю?

– Парень употребил пол-унции первосортного гашиша, его надолго не хватит, – напомнил я и поторопил коллегу: – Найди деньги! Ну же, быстрее! Если он уйдет, кто знает, сколько народу встретит его на улице? Пахартцы, как тараканы, я с ними войну начинать не собираюсь!

Прессинг сыграл свою роль; Лаурай выступил вперед и объявил:

– Предлагаю удвоиться!

– Вы располагаете нужной суммой? – с нескрываемым скепсисом изогнула пахартская девица тонкую черную бровь.

– Ставлю заведение! – заявил Николас, будто в прорубь нырнул.

Дамочка досадливо поморщилась, но, прежде чем успела отказаться, ее приятель хлопнул по столу:

– Идет!

Лаурай велел принести письменные принадлежности и дрожащей рукой составил купчую. Выложил ее на стол и умоляюще глянул на Ловкача:

– Якоб, не подведи!

Ланц хрустнул костяшками пальцев и распечатал новую колоду. Сдал карты, оценил расклад и передвинул вперед стопку заменявших ему монеты фишек. Паренек поддержал и в итоге лишился двух сотен. Следующие несколько партий они разыграли без особого азарта, а потом не на шутку сцепились, все повышая и повышая ставки.

– Ва-банк! – предложил Ловкач, заменив себе одну карту из пяти.

– Поддерживаю! – ответил везунчик и приложился к бокалу с вином.

Якоб Ланц ухмыльнулся и выложил перед собой рыцаря и четырех воинов.

– Полная казарма! – с законной гордостью объявил он.

Парнишка пьяно икнул и начал одну за другой переворачивать доставшиеся ему карты.

Виселица и висельник. Плаха и мертвец. А последняя, будто гвоздь в крышку гроба, – Бес.

– Не может быть! – побледнел Ловкач. – Этого просто не может быть!

– Глупо не верить своим глазам, – презрительно фыркнула в ответ пахартская девица и, ухватив приятеля за плечо, объявила: – Мы уходим!

– Одну минуту, – остановил я ее, выступая вперед. – Полагаю, вы не планировали становиться собственниками этого заведения и больше заинтересованы в звонкой монете?

– Хотите выкупить купчую? – улыбнулась полукровка.

За спиной у меня послышалось сдавленное проклятие Лаурая.

– Вовсе нет, – отказался я. – Подобная сделка противоречит моим принципам. Но я могу поставить против вашего выигрыша шесть тысяч крон.

– Это очень, очень большая сумма, – многозначительно произнесла девица.

– Слово Себастьяна Шило стоит дороже, – отмел я ее сомнения. – Готов предоставить расписку со сроком погашения завтра до полудня, но, уверяю вас, здесь найдется немало людей, готовых выкупить ее с символической скидкой прямо сейчас.

В зале послышались одобрительные возгласы, девица переглянулась с бугаями и отступила от стола.

– Условия подходящие! – расхохотался игрок. – Принимаю!

Я быстренько нацарапал расписку, потряс листок в воздухе и, не скрывая иронии, улыбнулся Ловкачу.

– Теперь, Якоб, все зависит только от тебя, – подмигнул ему, придавил расписку полновесной кроной и отошел к зрителям.

Ланц, в глазах которого читался немой вопрос, шумно выдохнул и перекинул запечатанную колоду сопернику.

Игра началась; я обернулся к входной двери, отыскал взглядом Ори и кивнул. Охранник приоткрыл дверь, и внутрь без лишнего шума и суеты начали просачиваться неприметные личности в неброской одежде. Внимания на них никто не обратил – взгляды всех присутствующих были прикованы к затянутому зеленым сукном столу, где тихонько мурлыкавший себе под нос везунчик выверенными, ничуть не расхлябанными движениями сдавал карты себе и Ловкачу.

Но выверенными его движения были лишь до тех пор, пока в тишине игрового зала не раздался легкий перезвон колокольцев. Серебряных колокольцев, нашитых на одеяние брата-экзорциста.

Везунчик вздрогнул и едва не выронил колоду; его подружка резко обернулась и зашипела почище рассерженной кошки.

– Зачем здесь святоша? – оскалилась она. – Пусть уходит!

– Мы живем в свободной стране, – мягко улыбнулся я. – Не волнуйтесь, никому не позволительно прерывать игру. Ставки слишком высоки.

– Это возмутительно!

Я приложил к губам указательный палец и указал на игроков.

– Не стоит им мешать.

Полукровка попятилась, приземистый экзорцист занял ее место и замер за спиной шулера. Того от подобного соседства немедленно начала бить крупная дрожь; он прижал карты к столу, стал вскрывать верхнюю и не смог. Безучастно наблюдавший за ним монах вполголоса затянул изгоняющую бесов молитву, и паренек сполз со стула на пол. Попытался подняться на четвереньки, но лишь завалился на бок и уткнулся лицом в ковер.

Люди прыснули в разные стороны, на мгновение возникла давка, послышались ругань и женский визг.

– Сохраняйте спокойствие! – объявил я. – Полагаю, это можно расценить как добровольный отказ от продолжения игры!

Одетые в мирское монахи немедленно выступили из толпы, ловко заломили бесноватому руки за спину, завязали свернутой в жгут тряпицей глаза и, сунув в рот кляп, поволокли на выход. Отец Доминик, на ходу бормоча новую молитву, двинулся следом.

Я огляделся в поисках пахартцев, но тех уже и след простыл, тогда подозвал Ори и указал на выигрыш:

– Присмотри пока.

И тут рядом оказался Николас Лаурай.

– Что происходит? – мертвой хваткой вцепился он в лацканы моего камзола.

– Успокойся! – Я не без труда высвободился и пояснил: – Твой игрок был бесноватым, только и всего.

– И как же ты догадался?

– Опыт, друг мой, опыт.

Подсказкой стало упорное нежелание везунчика приближаться к зеркалам. А когда при рукопожатии уловил присутствие поработившего сознание и душу человека нечистого, все окончательно встало на свои места. Ведь притаился в пареньке не простой сгусток скверны, а старший бес. Создание, вырвавшееся из Бездны, где никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет, и потому страдающее от смертной скуки. Хитрая холодная гадина, способная читать собеседника как открытую книгу. «Бесноватость как она есть», раздел «Старшие бесы», глава «Владыки азарта».