Читать книгу - "Наследник огня и пепла. Том IХ - Владислав Добрый"

было сказать по-другому или хотя бы предусмотреть, что Сперат сорвётся с места, не дослушав. Он с такой силой ударил свою бедную лошадку шпорами, что на моё лицо попала капля крови. Лошадь сорвалась в галоп, ворота перед ней едва успели распахнуть.

— Разве она думает, что сможет одолеть его одна? — ревниво спросила Адель.

— Она надеется позвать… своих старых друзей, — тяжело вздохнул я. — Они её не любят. Но она надеется, что сможет стравить их с той чёрной летающей тварью и сбежать. Хотя… она слишком умна, чтобы оставить себе место для надежды. Надо вернуть Сперата.

Я вскочил на Коровку. Посмотрел на Адель и Усатого.

— Останьтесь здесь и охраняйте семя. Я догоню Сперата и вернусь с ним обратно.

— Но, мой сеньор… — начал было Усатый.

Я его уже не слушал. Коровка рванул почти без понуканий. Он любил погони.

Глава 8

Пир для чудовищ

"И было в те дни, что над землями Караэна восстал Ужас Непостижимый, облечённый в облик безобразный, множеством очей и щупальцев осквернённый, и воздух дрожал от одного его дыхания. И никто не дерзал стоять против него, ибо сердца людей каменели от страха.

Но вышел навстречу ему Магн Итвис, сын Доблести, во весь рост в латах сияющих, держащий в деснице своей Крушитель — моргенштерн грозный, что был выкован в огне звёзд. И не убоялся он бездны воплощённой, и не дрогнул под взглядом тысячекратных глаз.

И возгласил он слова древние, коими ведают лишь сыны Огня и Пепла, и ударил Крушителем в землю. И содрогнулась твердь, и застонали небеса, и ужас отпрянул, объятый пламенем незримым.

И воспели потомки те деяния в рунах и песнях, дабы не забыть, как один человек стоял между погибелью и родной землёй." Хроника Караэна, деяния Магна прозванного Золотым Змеем.

Быть хорошим человеком — это не всегда выбор. И уж точно не призвание. В Караэне быть хорошим человеком — обычно элемент имиджа. А ещё — дорогое удовольствие. Почти всегда бесполезное. То есть роскошь, которую ты можешь себе позволить, только если живёшь сытой и счастливой жизнью без особых хлопот.

Делая хорошие дела, ты забираешь ресурсы — у других или у себя. Стоит ли оно того?

Примерно об этом я размышлял, пока гнался за Сператом.

Сначала казалось, что я его вот-вот догоню. Просто не верилось, что бедная лошадка способна тащить тушу моего оруженосца не только быстро, но и далеко.

Я, как обычно, забыл про магию. Сперат начал что-то петь коню, и та, словно опомнившись, понесла его вперёд — почти наравне с моей Коровкой, подпитанной магическим энергетиком.

Несмотря на прямой приказ, за мной увязались Дукат и ещё несколько человек. Но они быстро безнадёжно отстали.

Гвена же… Гвена безжалостно загнала свою лошадь, а потом, не стесняясь, прибегла к магии: расправила крылья — совсем не декоративные, кстати. Это было что-то магическое: её скорее тащило вперёд, чем она махала ими. Скорость приличная — километров шестьдесят в час. Примерно такую же мы со Сператом держали первое время, что позволило не потерять её из виду.

Но долго так продолжаться не могло. Коровка после первого рывка перешёл на режим энергосбережения: несколько десятков метров рысью, потом столько же быстрым шагом — и так по кругу. Я его не торопил.

Вот откуда поговорка «тише едешь — дальше будешь». С конями — буквально: если заставить их долго нестись галопом, они могут просто умереть от усталости.

Это и случилось с лошадью Сперата. На распаханном поле она дёрнулась, вытянулась на очередном шаге — и покатилась кубарем, словно уроненный мяч. Вместе с седоком.

К счастью, Сперата быстро выбросило из седла. Паханая земля смягчила падение настолько, что он вскочил на ноги и, ничего не сломав, побежал за Гвеной уже на своих двоих.

Её магодвигатель тоже сдыхал: на подрагивающих от усталости крыльях Гвена планировала к ближайшему укреплённому домику.

Коровка почуял близкую добычу и поднажал. А Сперату пришлось скинуть щит со спины, схватить топор — и отбиваться от пары случайных вендикатов.

Когда я впервые встретил этих тварей в подземельях Караэна, мне было жутко. Теперь — только лёгкая тревога. И, как оказалось, не зря: Сперат справился. Одного вендиката он развоплотил ловким восходящим ударом. Со вторым пришлось повозиться — призрак успел на ком-то отожраться и теперь напоминал богомола: длинная шея, изломанное тело, полупрозрачные руки с серпами размером с сабли.

Один внезапный выпад — и Сперат едва не получил призрачным лезвием в лицо. В последний момент он успел подставить щит.

Вся эта возня позволила мне почти настигнуть его. Обернувшись ко мне красным от усилия лицом, Сперат рванул вперёд — прямо через стену.

Рост позволил ему зацепиться руками за верх стены, а сила — втащить свою тушу наверх.

А мне пришлось пустить Коровку в обход. По стенам мой конь лазить не умел. Пока.

Хотя обнесённый стеной участок с двух- и трёхэтажными домиками был небольшой, вокруг понастроили всяких сараев и курятников. Я попытался прорваться через фруктовую рощу, но мой обходной манёвр всё равно слегка затянулся.

Поэтому я и пропустил самый острый — может быть, даже романтичный — момент.

Когда я, наконец, нашёл Сперата и Гвену, она деловито чертила пентаграмму на земле.

А он сидел в стороне с очень грустным лицом. Увы, мой опыт, приобретённый в этом мире, подсказывал: такое, максимально грустное лицо бывает у людей с тяжёлой раной. Отнюдь не душевной.

Косвенно мою догадку подтверждали пятна крови на его одежде.

Увидев меня, Гвена оскалилась. В демоническом облике она сохраняла общий гуманоидный вид, но движения и работа мышц стали резкими, чужими.

Её пасть распахнулась на немыслимые сто двадцать градусов, и она страшно зарычала.

Я не сразу понял, что рык складывается в слова:

— Вылечи его, — попросила Гвена. — И посади на коня.

Поскольку других вариантов не наблюдалось, я решил, что речь идёт о Сперате. Не удержавшись, подъехал поближе, посмотреть, что Гвена торопливо чертила на земле. Как я и ожидал — пентаграмму. Девочка была сильная: взрезала утоптанную землю прямо когтями. Эти её когти… Линии после них светились приглушённым красным светом, неровным, словно сполохами боли.

В остальном — ничего необычного. Я направил Коровиэля к Сперату и спешился рядом с ним.

Мой оруженосец сидел на земле, опершись на здоровую руку, и смотрел на меня мутным взглядом, из