Читать книгу - "Темные тропы - Антон Кравин"

– Куда ты меня ведешь и что за наркоман? – спросил он у Саныча, обернувшись и глянув в упор.

Конвоир потер кончик носа, глаза его забегали.

– В комнату отдыха, – беззубо ощерился он, и Данила понял: ложь, ложь, ложь! И искажение рядом. Смертельно опасное искажение… Стоп! Искажение – в охраняемом здании??? Ой, дурно пахнет в этом лагере (в прямом и переносном смыслах)! Пора отсюда валить…

Только Данила собрался врезать Санычу и бежать в лес, как навстречу вырулила троица в кожанках и камуфляжных штанах. Тот, что шел посередине, в бандане с кельтским крестом, с массивной челюстью, выхватил пистолет. Данила упал и перекатился назад, сбивая Саныча с ног и пытаясь вырвать у него из рук автомат, но движения почему-то получались неуклюжими. Как во сне: бежишь-бежишь, и все на месте. Вскоре тело вообще перестало слушаться, сознание же оставалось ясным.

Данила лежал на спине и смотрел на нависших над ним врагов, на матерящегося Саныча, на квадратнобородого с инъектором в руке. Значит, парализатор. Что они задумали?

Подошел седовласый, оттянул веко, заглядывая в глаза, и зашевелил губами. Его голос доносился будто из тоннеля:

– Отличный экземпляр! Военный, сильный и здоровый. Как раз то, что нам нужно. В изолятор его. Думаю, сегодня – завтра можно приступить.

Краски начали блекнуть, будто кто-то выключил яркость, и мир погрузился во тьму.

Очнулся Данила в темноте. Дернулся, но запястья отозвались болью, как и лодыжки. Наручники, черт! Вскоре он сообразил, что лежит на полу лицом к стене, и перевернулся на другой бок, чтобы осмотреться: темная комната, нет мебели, высокие потолки, под самой крышей – прямоугольное окошко, куда пробивается скудный свет. Значит, уже вечер. Или утро? Проклятье!

Заполучил Картографа, ага. Осталось надеяться, что Мародер нападет на отряд «Герба» и последние придут мстить раньше, чем Данилу прихлопнут.

Взгляд зацепился за кучу тряпья, валяющуюся на соломе в дальнем углу. Да это же человек! И он, похоже, без сознания.

– Эй! – позвал Данила, но пленник не реагировал. – Мужик, ты меня слышишь?

Пленник захихикал и перевернулся на спину, согнув скованные ноги в коленях. В его голосе, в дурашливом смехе, в волосах, спутанных колтунами, было что-то до боли знакомое.

– Момент, это ты, что ли? – Данила прищурился, силясь разглядеть лицо пленника. Или галлюцинации? Пришлось подползать ближе.

Если бы не руки, скованные за спиной, он протер бы глаза: перед ним, улыбаясь и бессмысленно таращась в потолок, лежал Момент и подергивал кадыком, а губы его шевелились.

– Момент, побери тебя Сектор, это ты?! – заорал ему на ухо Данила. – Ты ведь умер!

Геша дернулся, вытаращив глаза, и забормотал:

– Великий Джа, во вштырило-то, бро! Совсем мне хана, вторые сутки под дурью, лошадиными дозами шарашат. Тебя, вот, нету, а я с тобой говорю. Бро-о-о, а недавно приходил черный, глаза черные, и говорит, хана тебе, Геша Момент. Он и сейчас тут, черный этот…

– Ты че, под героином?

Момент захохотал, аж дугой выгнулся:

– Ой, бро, не знаю, похоже на то! А че, смерть под кайфом – ниче так. Но жить-то хочется, друг ты мой фантомный!

Геша повернул голову щекой в солому, половину его лица закрыли дреды, но даже в темноте было видно, как блестят его глаза.

Он умер! Точно умер, и тело его исчезло. Каким же образом он оказался здесь? Неужели стал хамелеоном и теперь Данилу попытаются ему скормить? Эх, будь руки свободны, Астрахан пустил бы кровь бывшему приятелю, чтобы проверить, человек ли он. Ромка Чуб на первый взгляд был человеком, а выяснилось…

– Момент! – позвал Данила. – Как ты выжил-то? Помнишь?

Генка снова дернулся, изменился лицом и, вроде как, даже пришел в норму.

– Помню, больно было, и вырубился. Потом – холодно, бро, и пусто-пусто. Открываю, значит, глаза оттого, что плечо болит, – Момент икнул, смолк на миг и продолжил: – Не знаю, как и сказать. Смотрю на свою руку, – его передернуло, – а половины бицепса нет. Съедена. Хамелеон, бро, взял кусок меня. И теперь бродит по Сектору мой клон, – Момент снова хихикнул. – У меня ж крыша поехала, правда? Ну скажи мне, что этого не может быть! Я видел на себе пулевые отверстия. Да, я труп, уже трижды, но почему-то живой… Не было ничего. Ни Глуби, ни тебя. Ты мне снишься. А вот Мародер с наркотой – тот есть! И то, что он творит, страшно, как… С того света не возвращаются! – бросил Момент как обвинение.

– Покажи руку, – проговорил Данила, похолодев. Он был почти уверен, что перед ним клон.

Момент заржал:

– На фиг, на фиг, бро! Мне шевелиться в падлу, а ты ненастоящий. Нет тебя и не было!

Данила не понимал наркоманскую логику и подыграл, как мог:

– Тебе все равно скучно, так давай поговорим, осмотрю твою руку и скажу, что там. Сам ведь не увидишь, вдруг нагноение?

Момент под кайфом, фиг поймешь, что из его россказней правда, а что – последствия героинового прихода. Да и сам Момент напоминает тот самый приход. Или правда он просто мерещится? Если бы так, было бы проще. Воскрешение трупа, надкусанного хамелеоном, – ну чем не бред? Хоть головой об стену бейся, не получится укусить себя за руку, чтоб очнуться.

– Бро-о-о, хрен с тобой! Все равно ж ничего не разглядишь, белка ты назойливая.

Кряхтя, Момент перевернулся на бок и растопырил локти в стороны. Данила подполз ближе, вытянул шею. Куртку с Момента сняли, он остался в майке. Его правое плечо было повреждено, будто кто-то вырвал кусок плоти, рана затянулась сероватой пленкой, и на бледной коже расцвели такие же сероватые пятна, как на чупакабрах.

– Че там, бро?

– Похоже, ты не врешь. Тобой отобедал хамелеон, и ты восстал из мертвых. Но живой, зомбаком не стал. Странно…

– Слышь, белка, заткнись, а? Я набредил и бред с хамелеоном, и тебя, вот ты и подтверждаешь…

Щелкнул ключ в замочной скважине, ржаво скрипнули петли, и Момент умолк. В дверном проеме обозначилось два силуэта. Гости стояли против света, и кто это, было не разобрать. Тот, что слева, сжимал в руке инъектор. Момент захихикал и прошептал:

– Блин, опять! У меня так скоро привыкание получится. На хрен оно вам надо, а? Я никчемный старый труп, почти зомби, на фига я Мародеру? Я прокурил все мозги, он возьмет мой разум – но зачем, толку с него?

На его стрекотание пришедшие внимания не обращали. Один, вроде седовласый, сел на корточки рядом с Моментом и сделал ему в шею уколол, после чего переменил капсулу на инъекторе. Тот, что навис над Данилой, спросил:

– Этому тоже дозняк герыча?

– Не-е-ет, ему – пирацетам и еще кое-что для работы мозга. Этот должен быть в полной боеготовности, в том и суть эксперимента.

– Что вы собираетесь делать? – не удержался Данила.