Читать книгу - "Сети - Юлия Бажова"

– Рит, все рассаживаются. Ты сегодня сама не своя. Плохо себя чувствуешь?

Марго нервно сглотнула.

– Нет, батюшка. В келью налетели комары, и я почти не спала ночью.

– Иди-ка посиди со всеми на свежем воздухе, развлекись. Вечер чудный. Где у тебя ключи? Я все закрою.

– Да, батюшка. – Марго не посмела ослушаться: вынула из кармана связку ключей и опустила на его широкую ладонь.

Свободных мест осталось два – в торце стола, для батюшки Адриана, и рядом с диаконом – он тут же услужливо подвинулся, не забыв обмаслить ее взглядом. Марго пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы ни разу не посмотреть в противоположный конец стола, откуда доносилась возбужденная стрекотня новобрачной. Вскоре пришел батюшка Адриан, снова поздравил молодых – на этот раз коротко, и десятки рук протянулись к глиняным бокалам.

Уставившись в тарелку, Марго вяло ковыряла вилкой кусок маринованной трески. Есть не хотелось. Диакон противно причмокивал под ухом и бубнил про каких-то древних мучеников, которые во имя Господа позволили Его противникам сжечь себя заживо. Кости несчастных дивом остались целы. Чтобы уничтожить останки, их бросили в реку. Марго насмешливо фыркнула: идиоты, закопать не додумались. По прошествии трех дней мученики явились главному негодяю, правителю города – во плоти, целыми и невредимыми. В руках они держали факелы, пылающие Господним огнем, взглянув на который злодей рассыпался в прах. А кости целый месяц сияли в воде подобно звездам. В заключение Пауль, торжественно подняв бокал, предложил соседям по столу следовать примеру мучеников.

У Марго язык чесался съязвить, не в собственных ли убогих извилинах он выискал противников Господа. Раньше, по словам батюшки Адриана, в мире существовало несколько религий, и их приверженцы воевали между собой, стремясь доказать истинность своих убеждений. После Большой Катастрофы доказывать стало нечего и некому: выжила одна религия – очевидно, самая правильная. Бог всех рассудил. Есть, правда, еще Суры. Они верят в трех богов, двое из которых женского пола, живут обособленно и происходят из какого-то другого мира. Суров обвиняют во всех смертных грехах, однако Марго никогда не слышала о религиозных стычках с ними. От Суров вообще стараются держаться подальше.

Опасаясь нового приступа словесного поноса, она промолчала. Но понос все-таки разразился. Пропустив еще бокал, порозовевший диакон поведал о древнем обычае обрезания девушек в первую брачную ночь с целью предотвратить измены законному супругу. После зверской процедуры несчастные всю оставшуюся жизнь, занимаясь любовью, испытывали боль. Марго брезгливо отодвинулась. Совсем спятил. Обрадовался, что батюшка Адриан его не слышит. Пауль в роли супруга был ее самым худшим кошмаром. Марго скорее согласилась бы, чтобы в нее вселились все бесы на свете.

Она уперлась взглядом в мощную фигуру отца, воплощение спокойной силы, который сосредоточенно беседовал с миссис Кресс, мамой новобрачного. Смена блюд уже была – на тарелках появились фаршированные баклажаны и медальоны из ягненка. Быть может, он прочтет в ее взгляде мольбу и отправит восвояси? Прием имел успех. Их взгляды встретились, и отец подозвал ее рукой. Марго опрокинула в рот остатки вина и с облегчением вынырнула из облака Паулевых эманаций, на ходу стряхивая с руки невидимые следы его случайных и не очень прикосновений.

– Поела? – Батюшка мягко сжал ее локоть. – Тебе лучше?

– Ага.

– Тогда ступай с миссис Кресс. Нужно ей помочь, она совсем закрутилась.

Марго окаменела. Она почувствовала, как улыбка сползает с лица. Воистину Господь видит все, и расплаты за дурные поступки не избежать. На одеревеневших ногах Марго поплелась за пухленькой невысокой женщиной. Они вместе собрали в деревянную бадейку лишнюю посуду и отнесли на летнюю кухню миссис Кресс. Миссис Кресс попросила помыть тарелки и присмотреть за пирогами, а напоследок любезно предложила чая с вишневым вареньем, от которого Марго отказалась с таким выражением лица, что миссис Кресс встревожилась, хорошо ли она себя чувствует.

Стоя на пороге кухни, Марго проводила хозяйку взглядом, потом оглядела ухоженный дворик с колодцем посередине. Закатные полосы расчертили позолотой нежную зелень травы. Синее, без единого облачка небо умывалось в лужицах. Громадный пестрый кот, развалившийся поперек длинного, общего с баней крыльца кухни, сонно жмурился и делал вялые попытки вылизать спинку. Марго снова почувствовала, как веки наливаются жаром. Этот дом мог бы стать ее, а эта милая женщина – заменить ей мать. Если бы существовал такой вариант судьбы… С тяжестью на сердце Марго наносила воды. Низенькая деревянная скамеечка как раз подошла, чтобы устроиться на ней перед тазиком. Марго уселась лицом к открытой двери кухни, чтобы не упустить пироги. Слезы словно ждали этого момента.

– Ай-ай-ай, как несправедливо! – посетовал голос за спиной. – Все веселятся, а самая красивая девушка моет посуду.

Марго едва не выронила тарелку. Щеки моментально вспыхнули. Она быстро вытерла лицо рукавом и обернулась. У колодца, облокотившись на деревянную балку, подпирающую островерхую крышу, стоял незнакомец, которому она днем продала свечи.

– Боюсь, вы преувеличиваете, мистер…

– Иштван, – любезно представился мужчина, направляясь к ней. Двигался он плавно, грациозно, будто танцевал. – Нисколько. Редкий роскошный цветок, который вот-вот распустится. Какому-то счастливцу он достанется…

Почувствовав, что становится пунцовой до кончиков волос, Марго снова взялась за посуду. Несмотря на застенчивость, она быстро нашлась что ответить:

– Никакому. Я скоро стану монахиней.

– Монахиней? – Иштван уселся напротив нее на траву, перекрестив ноги. Марго бросила на них короткий взгляд: она никогда не видела, чтобы кто-нибудь сидел в такой странной, нелепой позе: пятка согнутой впереди левой ноги подпирает ягодицы, а правая нога перекинута через левую и упирается стопой в землю за левым коленом. – Сколько тебе лет, девочка?

– Шестнадцать, – с гордостью сообщила Марго, округлив возраст в большую сторону: шестнадцать ей исполнится в конце лета. Краем глаза она заметила, как уголки губ Иштвана дрогнули в полуулыбке. Он отрицательно покачал головой:

– Нет. Это не твоя идея.

– Таково пожелание моего отца – священника, который сегодня венчал новобрачных, – солгала Марго. Впрочем, не совсем это и ложь. Марго выказала готовность принять постриг две недели назад, и батюшка Адриан посоветовал подумать… годков пять.

– Ты дочь епископа Лишинна? Хм… Не знал, что у него есть дети. Где же он тебя прятал?

– Я его приемная дочь, сэр, воспитанница. Своего родного отца я не знаю, а мама умерла при родах. Я родилась и выросла в монастыре.

«А прятать меня излишне. Я такая малявка, что меня и в двух шагах не замечают».

– Ах, вот как… – Иштван оперся ладонями о колено.

Марго исподлобья покосилась на изящные кисти с длинными пальцами и тонкими, нетипичными для мужчины запястьями. Левый мизинец украшал перстенек с зеленым камушком. Других колец не было.