Читать книгу - "Юся и эльф. Все любят котиков - Екатерина Лесина"

И в гворха он не поверил.

Трижды проверял клыки.

И шипы уцелевшие.

Кости разве что не на зуб пробовал. Хмурился. Играл бровями и морщил благородный нос, горбинка которого сразу перестала казаться мне очаровательной.

– И чего ты хочешь? – мрачно поинтересовался он, убирая кости и клыки в ящик для мусора. – Денег все равно нет.

Почему-то для меня они, если и находились, то нечасто, после долгого торга и понижения ставок до минимума.

– Оплаты согласно прейскуранту, – я выдержала холодный взгляд. – И правилам Гильдии.

– Ты ее уже получила, – Седрик ткнул пальцем в копию контракта, который я подмахнула при прошлом визите.

Не читая, подмахнула.

Мать его…

А ведь говорила тетушка, что не стоит верить людям. Палец Седрика уткнулся в предпоследний пункт. А я поняла, что зря вообще сюда заглядывала.

И не только я.

Эльф, державшийся рядом с видом независимым и даже непричастным, взял бумагу. Пробежался взглядом. Хмыкнул. И заметил.

– Мне представлялось, что Гильдия была создана именно для того, чтобы отстаивать интересы ее членов, а не составлять бумаги таким образом, что они явно данным интересом противоречат.

Ага…

…и ведь не пожалуешься, сама подписалась извести шалунов, шептунов и иную нежить, угрожающую покою граждан. Стоило подумать, отчего столь простой контракт не нашел исполнителя.

Для меня придержали.

Но за что?

И главное… Седрик пыхтит, но взгляд не отводит.

– Контракт выполнен, – Эль протянул бумаги, а маншул оскалился и заворчал. – Будьте добры отметить…

Седрик насупился, но печать шлепнул. И подпись свою поставил. И…

– Согласно уложению, все трофеи, добытые во время выполнения контракта, принадлежать исполнителю, – меланхолично заметил Эль. И забрал останки несчастной нежити. Вместе с контейнером.

Сердрик возражать не стал.

Я тем более.

Душила злость.

Вот не просто злость, а… не знаю… хотелось и плакать, и смеяться, и постучаться головой о стену. Глядишь, и наступит чудесное прояснение, а следом и понимание, что же такое происходит вокруг. Не может быть, чтоб это из-за подруженьки моей…

Или эльфа?

Или…

Я заставила себя успокоиться. Разберусь…

– Мне показалось, или отношение к тебе было несколько предвзятым? – Эль нес коробку с остатками гворха, при этом локтем умудрялся прижимать копию контракта с отметкой об исполнении.

Когда успел взять?

– Спасибо.

Он слегка наклонил голову. А я предложила:

– Пойдем пообедаем нормально.

В трактире было шумно, не слишком чисто, но вполне уютно. Пахло мясной похлебкой, пирогами, вновь же мясными, и еще квашеной капустой, которую можно было брать прямо из бочки. Я и взяла.

Гору навалила.

И клюквы выловила, украшая. Все-таки чувство прекрасного мне не чуждо, а что может быть прекрасней правильно зажаренного куска говядины, под которым растекается полупрозрачное озеро подливы? А уж полупрозрачные нити капусты с алыми мазками тертой моркови и клюквинами – это вообще почти совершенство.

Как ни странно, эльф тоже попросил мясо.

– А разве вы…

– Моя матушка предпочитает питаться растительной пищей, – он поставил коробку на стол, чем вызвал нездоровое любопытство подавальщицы, которая шею едва не вывихнула, силясь разглядеть содержимое. А когда разглядела, слегка сбледнула с лица и вообще улыбка ее прежняя померкла. – Но мне этого маловато. На Границе едят почти одно мясо… и шоколад. Хорошо восстанавливает силы.

Я кивнула, соглашаясь.

И вправду хорошо.

Шоколада надо будет прикупить.

И спрятать.

Хорошенько спрятать. У Греты на шоколад нюх, и не то, чтобы я жадной была, но вот… душа требовала иметь стратегический запас шоколада. Просто на всякий случай.

И в память о голодных временах.

Голодный некромант – это плохо.

Эльф жевал мясо. Причем умудрялся делать это с видом задумчивым и отрешенным. Однако ни капли подливы не упало мимо тарелки, впрочем, как и в тарелку. Он ловко орудовал вилкой и туповатым ножом, который ему поднесли вместе с льняной салфеткой.

Мне салфетки не досталось, а вот нож свой имелся, куда как острее, а что черный и ритуальный, так это смотря у кого какие привычки.

– П-прости, ты не б-будешь возражать, если я расскажу своим?

– О чем?

Признаться, сытая, я смотрю на жизнь немного иначе. Оптимистичней, что ли? Не важно, главное, мерзковатое ощущение отступило. И вообще, воображение у меня живое…

Заговор гильдии… как же…

Все куда проще. Засранец Седрик за малую плату мимо гильдейской кассы помог бедному крестьянину решить его проблему за счет одной дуры. А что эта дура подписывает бумаги не глядя, так это ее собственная проблема.

– Гворх. В городе. Старый. Это плохо.

Я согласилась, что гворху в городе делать нечего.

Пусть даже не совсем и в городе, ибо формально и деревенька, и кладбище ее еще не вошли в большое кольцо, что и давало Гильдии право послать старосту с его бедами к свободным охотникам. Небось, будь кладбище и вправду городским, Седрик три раза подумал бы, прежде чем так шутить.

Городской глава к вопросам безопасности относился весьма серьезно.

– Говори.

– А… – он подвинул коробку, окинув задумчивым взглядом содержимое.

– Забирай.

Мне что? Мне не жалко. Сытая, я на удивление великодушна.

– Благодарю… и не б-будет ли дерзостью с м-моей стороны нап-помнить о… з-завтрашнем з-завтраке… м-матушка б-будет ждать, – почти шепотом закончил он.

А я вздохнула.

Что ж, назвалась невестой? Полезай к свекрови в логово. А с другой стороны еще посмотрим, кто кого сожрет. И вообще, это ложь, что некроманты – на диво неблагодарный народ. Я добро помню, и потому кивнула.

Эль дернул ухом. Правым.

И левым тоже.

И подвинул коробочку еще ближе. И вид у него был такой…

– Слушай, – ягодный взвар в трактире оказался неплохим, как и пироги. – А чего ты вообще из Патруля этого ушел? Торчал бы себе на границе, бдил там, хранил покой мирного населения вдали от мамы. Или она тебя заставила?

Острое эльфячье плечико опустилось, а сам Эль сгорбился – не знала, что он так умеет – и сказал:

– Почти… поступила жалоба… пропадает птица и мелкий скот. И беспокойно становится. Понимаешь? Молоко киснет и все такое… кто-то видел тень. Кому-то кошмары стали сниться. Много кому.