Читать книгу - "Обреченное королевство - Брэндон Сандерсон"

Каладин стоял у двери, раскрыв рот. Ларал продолжала вопить. Она схватилась за дверную раму, а несколько охранников Рошона пытались ее оттащить.

— Сделай что-нибудь! — захлебываясь слезами, кричала она. — Быстрее! Он не может! Он был там, когда это случилось, и дал мне уйти! — Спутанные фразы перешли в невнятные крики. Стражникам удалось увести ее прочь.

— Каладин! — рявкнул отец. — Ты мне нужен!

Потрясенный, Каладин вошел внутрь, вымыл руки, потом собрал бинты, хлюпая по луже крови. Он бросил взгляд на лицо Риллира; с правой стороны кожи почти не было. Веко исчезло, сам голубой глаз был разрезан и сморщился, как выжатая виноградина. Каладин поторопился к отцу, с бинтами в руке. В следующее мгновение в двери появилась мать, за ней Тьен. Хесина зажала рукой рот, потом вытолкнула Тьена наружу. Тот запнулся, едва не упал и выглядел ошалелым. Она немедленно вернулась обратно, без него.

— Воды! — крикнул Лирин. — Хесина, принеси еще. Быстрее!

Мать засуетилась, хотя она редко помогала во время операций. Трясущимися руками она схватила одно из ведер и метнулась наружу. Каладин взял другое, полное, и принес отцу. Лирин в это время удалял огромную кость из живота юного светлоглазого. Оставшийся глаз Риллира мигнул, голова затряслась.

— Что это? — спросил Каладин, прижимая бинт к ране, пока отец убирал в сторону странный предмет.

— Зуб белоспинника, — сказал отец. — Воды.

Каладин взял губку, окунул ее в ведро и выдавил воду в рану на животе. Вода смыла кровь, и Лирин внимательно оглядел рану. Он стал прощупывать ее пальцами, а Каладин держал наготове иголку и нитку. На ноге уже был жгут. Ногу придется ампутировать, но позже.

Лирин колебался, пальцы что-то искали в зияющей дыре на животе Риллира. Каладин опять прочистил рану. Он посмотрел на отца, озабоченный.

Лирин вынул пальцы и подошел к светлорду Рошону.

— Бинты, Каладин, — коротко сказал он.

Каладин быстро подошел ко второму столу, хотя и посмотрел через плечо на Риллира. Когда-то красивый юный светлоглазый опять задрожал, конвульсивно подергиваясь.

— Отец…

— Бинты! — повторил Лирин.

— Что ты делаешь, хирург? — проревел Рошон. — Что с моим сыном? — Спрены боли крутились вокруг него.

— Твой сын умирает, — сказал Лирин, выдергивая зуб из ноги Рошона.

От страшной боли светлоглазый заорал, хотя Каладин не мог сказать, из-за зуба или из-за сына. Рошон стиснул зубы, когда Каладин сдавил повязкой его ногу. Лирин вымыл руки в ведре, потом быстро протер соком черного василька, чтобы отогнать спренов горячки.

— Мой сын еще жив, — простонал Рошон. — Я вижу, он шевелится! Займись им, хирург.

— Каладин, оглушающей воды, — приказал Лирин, беря иглу.

Каладин, шлепая по лужам крови, метнулся к задней стене комнаты, открыл крайний стенной шкаф и достал маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью.

— Что ты делаешь? — проревел Рошон, пытаясь сесть. — Займись моим сыном. О, Всемогущий, лечи его!

Каладин нерешительно повернулся, не переставая капать успокоительным на бинт.

— Я работаю согласно трем руководящим указаниям, Рошон, — сказал Лирин, прижимая светлоглазого к столу. — Хирурги используют их, выбирая между двумя пациентами. Если есть два пациента с одинаковыми ранами, хирург должен выбрать более юного.

— Тогда иди к моему сыну!

— А если раны не одинаково угрожают жизни, — продолжал Лирин, — надо лечить более тяжелые.

— Как я тебе и сказал!

— Но третье указание подавляет оба первых, Рошон, — сказал Лирин, наклонясь к нему. — Хирург должен знать, когда он не в силах помочь. Прости, Рошон, я бы спас его, если бы мог. Но я не в силах.

— Нет! — крикнул Рошон и попытался встать.

— Каладин! Быстрей! — приказал Лирин.

Каладин уже бежал к ним. Он прижал бинт с оглушающей водой ко рту и подбородку Рошона, прямо под носом, заставив светлоглазого вдохнуть испарения. Сам Каладин, как и положено, затаил дыхание.

Рошон выл и кричал, но его держали двое, и он ослаб от потери крови. Вскоре крик стал тише, и через несколько секунд он расслабился, понес чепуху и стал улыбаться себе. Лирин вернулся к ране, а Каладин понесся выбрасывать бинт.

— Нет. Дай ее Риллиру, — сказал отец, не отрываясь от работы. — Это единственное, что мы можем для него сделать.

Каладин кивнул и повторил процедуру для раненого юноши. Дыхание Риллира стало менее беспорядочным, но и только — юный светлоглазый, похоже, ничего не сознавал. Потом Каладин бросил бинт в жаровню; тепло уничтожало эффект. Белый пухлый бинт сморщился, стал коричневым и задымился, его края вспыхнули.

Каладин вернулся с губкой и промыл рану Рошона, над которой работал отец. Несколько осколков зуба застряли внутри, и Лирин, что-то бормоча себе под нос, начал удалять их щипцами и острым как бритва ножом.

— Бездна их всех забери, — проворчал Лирин, вытаскивая первый кусочек зуба. За его спиной Риллир замолчал. — Они посылают половину нас на войну, и все им мало. Как они ухитряются найти смерть, живя в самом тихом из городов? Лучше бы Рошону не искать этого проклятого штормом белоспинника.

— Они искали его?

— Да, они охотились, — сплюнул Лирин. — Уистиоу и я обычно шутили о том, почему светлоглазые так любят охоту. Если ты не можешь убить человека, ты убиваешь зверей. Да, ты нашел то, что искал, Рошон.

— Отец, — тихо сказал Каладин. — Очнувшись, он вряд ли отплатит тебе добром.

Светлорд, лежавший на спине с закрытыми глазами, что-то тихо мямлил.

Лирин не ответил. Он выдернул еще один кусок зуба, и Каладин промыл рану. Потом отец прижал пальцы к стенке большой дыры, проверяя ее.

Да, еще один кусок клыка, торчащий из мышцы внутри раны. Прямо за ним проходит бедренная артерия, самая крупная на ноге. Лирин протянул нож и очень аккуратно вырезал обломок. Потом задержался на мгновение, с кончиком ножа на волосок от артерии.

Если он перережет… подумал Каладин. Рошон умрет за несколько минут. Он жив только потому, что клык не попал в артерию.

Обычно уверенная рука Лирина дрогнула. Он посмотрел на Каладина и вынул нож, не коснувшись артерии, потом щипцами вытащил окровавленный обломок кости. Отложив ее в сторону, он спокойно протянул руку за иголкой и ниткой.

За его спиной Риллир перестал дышать.

* * *

Этим вечером Каладин сидел на ступеньках своего дома, сложив руки на коленях.

Рошона отвезли в имение, там за ним будут ухаживать его личные слуги. Тело его сына — в холод подземелья, и гонец уже мчался к Преобразователям с требованием заняться трупом.

Над горизонтом стояло солнце, красное как кровь. И куда бы Каладин ни посмотрел, мир был красным.